Класс переглянулся, но никто не знал ответа. Профессор же, подошел к доске, взял мел и, сказав, чтобы мы переписывали на свитки, стал разбирать оглушающее заклинание по формулам, конструктам и рассказывать о принципах действия каждого из них.
Я же, поражался тому, как может преобразиться пожиратель смерти, если не давать ему метки, ведь Кэрроу носил рубашку с закатанными рукавами и предплечья было отлично видно. Урок этот, пожалуй, был за сегодня самым интересным, хоть внешность преподавателя и пугала. Мужиком он был откровенно стремным.
Глава седьмая — Когда сказка становится страшной
Во время ужина первого дня произошло знаменательное событие. Внезапно раздались вскрики учеников, показывающих пальцами на потолок. Подняв голову, я увидел потрясающее зрелище. Прямо над стеклянным сводом, окна в котором делились каменными резными арками, в звездном небе, на котором к вечеру стали появляться первые звезды, пролетала комета.
Освещая горящим всеми возможными цветами небо, горящая точка, оставляющая за собой красный, зеленый, фиолетовый и даже синий следы, неслась по небосводу. Полет продолжался недолго: всего за десяток-другой минут огненный шар скрылся из виду, расплескав горящий материал, еще долго наблюдаемый с территории школы.
После ужина, чуть прогулявшись по школе, чтобы найти путь до башни поинтереснее, мы, а именно: я, Эд и Лита, ввалились уставшие в гостиную. Четыре урока и сумки с книгами утомили за день, а воспоминание о завтрашнем расписании нагоняло тоску.
Но все же интересно было и просто поговорить, а не отправиться спать, хотя сон постепенно, иногда подкашивая на поворотах или заставляя дрожать коленки на лестнице, наступал на каждого из нашей компании.
В дальнем зале в углу засели всей семьей Уизли и парочка их знакомых, так что мы выбрали главный зал, поднявшись на второй этаж на галерею.
— Вы хоть что-то новое сегодня узнали? — спросила разочарованно Лита.
— Проклятия были интересным уроком… — ответил я, вспоминая сегодняшний день. — А так... нет, в целом.
— Согласен, все и так было в учебнике, — подтвердил Эд. — Интересно, зачем профессора выпытывали, кто знает материал, а кто — нет?
— Ну, профессор Снейп вроде проговорился, что это распоряжение директора…
— А ему-то зачем знать, что там у первогодок? — Лита взяла в руку пончик и начала медленно поглощать его, запивая дымящимся какао.
— Он же должен контролировать обучение и все такое… — предположил я.
Лита и Эд только с вопросом посмотрели на меня.
— И зачем ему это? Половина курса вылетит из школы еще до Рождества, — ответила Лита на мое предположение.
— Как это, вылетят? — я правда удивился, на моей памяти, из школы ушли без аттестата только близнецы Уизли, да и то, в конце седьмого года.
— Всякие грязнокровки… — наотмашь ответил Эд. — Или бездарности, которые не потянут сдать тесты первого года. Таких на самом деле полно, вот увидишь.
— И что им потом делать, они же даже колдовать не умеют…
— Я иногда забываю, что ты пришел из мира маглов, хоть и чистокровный, — сказала доевшая сладость Лита и принялась объяснять. — Для них есть специальные школы, в которых учатся пять лет, но проходят только первые два класса Хогвартса. После выпуска эти недоволшебники будут уметь колдовать простые бытовые чары, в общем, не пропадут. Идут они работать на дно министерства или на какое-нибудь производство.
— Без аттестата хотя бы о сданном ЖАБА после седьмого года, ты в мире магии — никто. Тем более без СОВ после пятого, — добавил Эд. — Богатые, конечно же, могут учиться и дома, а потом и сдавать экзамены. Кстати, так многие и делают, чтобы не позориться на уроках, они сдают все с опозданием. Но, как говорится, бумажка есть бумажка.
Вот это было интересно. Вот как, оказывается, существует огромный магический мир. М-да, мне точно нельзя вылетать из школы, нанять преподавателей, когда ты несовершеннолетний и живешь у злобных родичей... кажется дурацкой шуткой. Да и связи пригодятся.
Тем более будет печально, если знаменитый Гарри Поттер вылетит, не сдав экзамены. Хорошо, что я уже неплохо выучил часть материала за год еще до приезда в школу. И если особо не сбавлять темп, то проблем быть не должно.
— А тебя, видимо, сильно впечатлил наш рассказ, — усмехнулась Лита.
— А ты, видимо, не волнуешься, что из школы можно вылететь и остаться с двумя классами образования? — передразнил ее я.
— Ну так, мы с Эдом всю жизнь живем в волшебном мире, многие вещи уже знаем. Да и колдовать нас начали родители учить лет в…
— Восемь? — закончил Эд, — около восьми.
— Ты, кстати, неплохо обращаешься с палочкой, видел наших грязнокровок, почти никто из них не справился с заданиями, хотя было видно, что некоторые учебники читали.
— Ну, я просто следовал инструкции… — замялся я. А ведь и правда, я смог то, что большинство не смогли.
— Вот тебе еще одно преимущество чистой крови, — сказала Лита, вставая и отправляясь за новыми сладостями. — У нас ворожить выходит куда как лучше. Не знаю, как это вышло, но даже дети грязнокровок колдуют лучше родителей, не говоря уже о древних родах. Вам что-нибудь взять?
— Кексик возьми, — ответил Эд и добавил. — Каждое поколение магия становится стабильнее и спокойнее. Это не всегда добавляет сил, но контроль улучшает точно.
— Я читал, в истории по магии, что Дамблдор — полукровка? Как же он тогда стал настолько сильным? — спросил я, хоть информации этой нигде я не видел, но хотелось вытянуть из разговорчивых друзей побольше.
— А вот тут начинается самое интересное. Если дети маглов и сквибов почти всегда не могут нормально контролировать волшебство и поэтому у них почти никогда не выходят сильные заклинания, то полукровки могут вытянуть счастливый билет. От магла взять первородную силу, а у волшебника — контроль. И в итоге получаются такие индивиды, как Дамблдор.
— Но это редкость, очень большая редкость. Таких как он — единицы. Если брать средний срез, то чистокровные куда лучше управляются с магией, быстрее учатся и потому мы в итоге сильнее.
Ясно, вот только у меня мать из маглорожденных (возможно); но я уже ни в чем не уверен. Это вообще как на мою силу влияет? Ну, если я смог справиться со всеми чарами сегодня не хуже Эда и Литы, то все хорошо.
— А кто такие предатели крови? — спросил я после непродолжительного молчания, нарушаемого негромким причмокиванием друзей. Услышав меня, Эд подавился, а Лита сразу стала серьезной и злой.
— Уизли… — прошипела она. — Их ублюдская семейка перебила половину моего рода, а затем их всех оправдали.
— Они сражались на стороне Волдеморта? — спросил я.
— Не произноси его имени, — кажется, скорее на автомате, вскричали оба моих друга.
— Да, вернее, не совсем, — начал отвечать Эд.
— Какая разница, я не верю, что они не при делах… — встряла Лита.
— А можно по очереди, я вообще ничего не понимаю. Как это: вроде и да, но не совсем?
— Жил-был такой старый ублюдок по имени Септимус Уизли. Бесспорно, один из сильнейших магов нашего века. У него было три сына. Двое младших последовали по стопам отца и присоединились к пожирателям смерти, приспешникам Того-кого-нельзя-называть. Все трое были убиты в битве за Роттердам в Голландии. А старший, Артур, оказался «как бы» не при делах. Вот только женушка его — одна из Пруэттов, которые так же сгинули в Ла-Манше. И, что странно, все пятеро отъехали, когда битва почти закончилась победой объединенных сил авроров.
— Кроме Септимуса, — грустно добавил Эд через полминуты.
— То есть, вы думаете, что они могли убить своих родственников и сбежать? — удивился я. Вот уж чего я не ждал от рыжих, так это братоубийства.
— Мы ничего не думаем, так думает магия. Посмотри вокруг, среди волшебников нет рыжих, вообще. Это цвет проклятия семьи. Пруэтты, как и Блэки и Нотты и многие другие родственники, были брюнетами. Но Молли Уизли после войны стала рыжей.