Шеф глубоко задумался. А затем начал танцевать незнакомый Фабиану танец, похожий на “Bunny Hug”, но с усиленными элементами эмериндии. Он танцевал долго, исполняя в промежутке танец вприсядку донских казаков, к которому присовокупил плавные шаги из медленного вальса.
Сначала Фабиану показалось, что шеф совсем забыл про Мировую Схему. Затем шеф как бы между прочим сказал, что термин “Мировая Схема” не используется широко, это просто пришло ему в голову, когда однажды вечером после дождя он обозревал небо, где поднялась радуга. “Тут мне и явилась Мировая Схема, — прознес шеф задумчиво. — Мне показалось, что эта радуга соединяет действительность и поэзию, наше настоящее и то, куда мы стремимся попасть. Мне показалось, что, опираясь на эту радугу, мы однажды достигнем цели”.
Это было поэтично, но что же должен был извлечь из этого Фабиан? Какие практические выводы должны были из этого вытекать? Например, сколько долларов нужно истратить, чтобы покрыть пленкой трудовые удостоверения? И тем более как заработать эти доллары?
В то же время Фабиан не исключал того, что они каким-то таинственным образом уже включились в эту Мировую Схему и шеф знает об этом и сознательно позволяет всему этому происходить. Как это распознать?
Фабиану хотелось сбежать со своей работы. Хотелось утром, хотелось вечером, а иногда даже посреди рабочего дня. Но сейчас об этом не могло быть и речи. Впереди ждали великие дела, ждала “Миссия”. И до той поры некрасиво было говорить “до свидания”.
Рудольфо ненадолго уезжает
Когда Фабиан на следующее утро вошел в кабинет шефа, Рудольфо стоял посреди комнаты и излучал свет. Его сияние обладало двумя свойствами. Во-первых, оно грело, как обогреватель в инкубаторе, где копошатся цыплята. Во-вторых, нисходило словно с иконы, огибая голову Рудольфо, как нимб святого.
Казалось, все сотрудники забыли, как они вчера поздним вечером, придя домой, проклинали тиранию Рудольфо, жаловались на него своим женам.
Улыбалась даже Мийли, которая задержалась на работе так надолго, что вынуждена была отпустить няню домой. Та не соглашалась больше сидеть с ребенком, потому что собиралась сходить в бар Тифани. Так что нянчить ребенка было некому, кроме ненавистной свекрови, от услуг которой Мийли хотела навсегда отказаться. Да, даже Мийли расстроганно улыбалась.
Улыбался и Коэрапуу, хотя не спал последние двадцать четыре часа. Вся ночь ушла на беготню по кафе и барам, где в последнее время сосредоточились все адские игры. Все Блэк Джеки оказались в руках бывших комсомольских работников. Через их руки за ночь проходило столько валюты, сколько хватило бы для интеграции Эстонии не только в мировое сообщество, но и в Млечный Путь. У них Коэрапуу раздобыл необходимые полторы тысячи долларов.
“Ваши деньги на дорожные расходы у секретаря”, — сообщил он шефу лаконично.
“Молодец, спасибо!” — произнес Рудольфо сердечно, пожал Коэрапуу руку и начал танцевать. Это был один из красивейших танцев, какие только видел Фабиан. И слепой понял бы, что речь идет о благодарственном танце. Фабиан умел различать разные направления восточных школ. Например, танец Ханумана, воплощения бога обезьян из Рамаяны, в исполнении тайских танцоров, а лучше всего он знал индийский стиль Манипури, основанный на прекрасных легендах Кришны.
Танец шефа выражал примерно следующее:
“Не думай, будто я не понимаю, чего это тебе стоило, дорогой Коэрапуу! Я знаю, с каким трудом нам приходится добывать каждый цент. Особенно у тех, кому безразлична наша „Миссия“. Но история таких не вспомнит. Она вспомнит тебя, дорогой Коэрапуу, она вспомнит вас, мои друзья, может быть, она вспомнит меня. Она вспомнит нас!”
Так танцевал Рудольфо и улыбался. Между тем в комнату зашел Андерсон, издал протяжный свист и произнес с наигранным почтением:
“Смотри-ка! Наш снабженец наконец-то взялся за работу!”
Коэрапуу состроил кислую мину: “Я рад вам сообщить, что шеф едет вербовать сторонников нашей независимости на деньги, полученные от продажи тампонов в казино, левым путем доставшихся нам от гуманитарной помощи”.
“Да, я знаю это, — задумчиво ответил Рудольфо. — Кстати, тампоны изобрели японцы. Я думаю, что Эстония должна больше ориентироваться на этот регион. Нам нужно решительно пересмотреть наши сегодняшние позиции. В конце концов, Тихий океан — океан будущего. Вместо нынешней диады Лондон—Нью-Йорк будет доминировать треугольник во главе с Латинской Америкой и Фриско с одной стороны, Токио и Сингапуром — с другой. Кстати, это были „Мидинетти“ или „Эмили“? „Мидинетти“? Ну... они тоже ничего. В дальнейшем постарайтесь обзавестись „Сильва“ и „Нуит моль“. Впрочем, „Пулет Будин“ тоже сгодится. И возьмите номер SM. Так будет вернее”.