Благодаря накладным задницам Коэрапуу и термосу госпожи Ныммелийватеэ они все же сэкономили приличную сумму. Однако о четырехзвездочном отеле вроде “Рояля” не могло быть и речи, потому что здесь на свои сбережения они смогли бы провести только одну ночь. Где найти дешевле?
“Надо спросить у таксиста, — предложил Екабс, который знал этот город и его обычаи. — Они знают такие вещи лучше всех”.
Им действительно повезло. “Парнас”, куда их отвез кучерявый, пахнущий крепким табаком таксист, официально был с одной звездочкой, но располагался недалеко от центра и был вполне им по карману. В комнате имелся телефон, в ванной — уголок с душем. Внизу в фойе даже факс.
“Нам все равно здесь недолго жить, — произнес шеф. — Мы уже завтра отправимся в Страсбург. Отдадим номера на время и зарезервируем снова на пару дней после возвращения”.
“А зачем нам ехать в Страсбург?” — поинтересовался Фабиан.
“Там нас представят Европейскому сообществу, — ответил Рудольфо. — Латыши и литовцы тоже будут”.
“А они что там делают?” — удивился Екабс.
“Они делают то же, что и мы, только в обратном порядке, — объяснил Рудольфо. — Сначала Европа, потом остальной мир. Мы начали с мира, а потом приехали в Европу. У нас общие цели, но разные пути их достижения. Поэтому между нами нельзя забивать клин. Наоборот, наши действия должны быть скоординированы. И я прошу, когда мы с ними встретимся, не рассказывайте никаких анекдотов про латышей, литовцев, евреев и французов. Кстати, через полтора часа мы должны будем встретиться с руководителями латвийской интеграционной службы”.
Они расположились в двух номерах, один — на троих, другой — на двоих.
Фабиан оказался в номере с шефом. В их комнате было немного больше места и наличествовал письменный стол, поэтому они договорились, что собираться будут в их номере. Тут, правда, было всего одно кресло и один табурет, но сидеть можно было и на кровати.
Ordinaire с латышами
Пробило двенадцать. У Фабиана в животе было неспокойно, потому что обычно в это время приходила госпожа Рутть. Очевидно, другие чувствовали себя примерно так же.
“Нет ли у тебя адреса какого-нибудь местного эстонца, который приносил бы нам термос с горячей водой и булочки?” — спросил Рудольфо у Екабса.
“Хорошая мысль, — оживился Екабс. — Я знаком с зубным врачом Прийтом Магомаевым”.
“Позвони ему, — сказал Рудольфо. — Времени, правда, осталось мало, мы не успеем сегодня его сюда пригласить. Но мы можем пойти куда-нибудь и заморить червячка. С Макдоналдсом мы уже знакомы. Попробуем теперь Пиццу-Хат. Тем более что там мы наверняка встретим латышей”.
Он договорился с латышами о встрече на побережье недалеко от Quay d.Orsay.
Там они и встретились. Рудольфо и Лацис, две незаметные фигуры в шляпах, похожие на провизоров или нотариусов, шагали рядом и разговаривали на русском, как на единственном общем иностранном языке. Они отправились в Пиццу-Хат, чтобы скромно позавтракать. Через четверть часа прибыл зубной врач Прийт Магомаев, человек лет пятидесяти с резкими движениями и живой речью, у которого была привычка все время причмокивать и, быстро кивая, приговаривать “да-да, конечно”.
Рудольфо завел речь о местных ресторанчиках с танцами, эстонцы и латыши заказали ordinaire, дешевое красное вино, и с каждой минутой становились все дружелюбнее.
Рудольфо не пошел с ними в отель, ему нужно было еще кое-куда сходить. Когда он вернулся, вид у него был мрачный.
“Официальное приглашение в Страсбург, которое нам всенепременно обещали прислать, почему-то не пришло. Я только что ходил на почтамт до востребования, — сказал он. — Не думаю, чтобы за этим стоял Момсен. Так далеко его влияние не простирается. Это все французы! Им всегда все нужно делать наперекор американцам, чтобы продемонстрировать свою независимость. То, что американцы зарегистрировали нашу независимость, им не понравилось, и мы даже кажемся им подозрительными. Теперь я начинаю думать, а вдруг латыши действительно оказались хитрее нас, когда решили начать с Европы. Французы будут счастливы первыми зарегистрировать независимость маленького свободолюбивого народа. Вдовы полковников Алжирской войны взвоют от восторга”.
Андерсон сообщил, что у него с латышами был долгий разговор.
“Я говорил с ними по существу, — подчеркнул он. — Лацис выдвинул идею, что мы могли бы выступить на единой платформе в отношении загрязнения Балтийского моря”.