– Так оно и есть!
– Да, не повезло вам!
– Это точно. Не повезло так не повезло. – Я усмехнулся – а вы случайно не знаете, куда нас везут? – спросил я, решив извлечь хоть какую-то пользу из нашего разговора.
– Знаю, как же не знать. Меня как рецидивиста уже во второй раз туда направляют. На «девятку» нас везут. Хотя я сомневаюсь, что тебе это о чем-нибудь говорит.
Я чуть было не подпрыгнул от удивления. И было от чего!
В детстве я много слышал об этом лагере. Да и как мне было не слышать, если эта зона находилась недалеко от моего родного города, в котором прошли мое детство и юность.
Я повернулся к Андрею и подмигнул ему. Тот уставился на меня ничего не понимающим взглядом, пытаясь догадаться, что могло так обрадовать меня.
Во время ужина, который нам разносили по камерам, я вполголоса поведал другу причину моей радости.
– Может быть, нам удастся сбежать оттуда. Ведь я отлично знаю все окрестности, да и друзья у меня в городе еще остались, – шепотом добавил я. – К тому же это место находится недалеко от границы с Россией. И если нам удастся перебраться через границу – считай, что мы спасены. Это будет уже другая страна, и никто нас там искать не станет.
Андрей кивнул головой, соглашаясь с моими словами. Мы поужинали. Дежурные собрали посуду и под присмотром конвойного отправились ее мыть.
Через несколько минут опять появился конвойный. От него явно несло перегаром, да и походка была нетвердой. Он открыл дверь нашей камеры, ткнул пальцем в Андрея и приказал:
– Эй, ты! Выходи! Поможешь дежурным помыть посуду.
Когда за монахом закрылась дверь, я улегся на нары и постарался вспомнить окрестности нашего города. А конкретно – район, примыкающий к зоне.
В годы юности мне довелось много раз бывать в той местности, выезжая с друзьями на пикники. Несколько раз я издалека рассматривал колючую проволоку ограждения лагеря, не подозревая тогда, что мне придется оказаться внутри этого ограждения. Точно говорят: знать бы, где споткнешься – соломки бы подстелил.
Я так задумался, что даже не заметил, когда вернулся Андрей. И только, когда он сел рядом со мной и слегка тронул за плечо, я открыл глаза и вопросительно посмотрел на него.
– Алекс! – шепотом произнес он. – У меня хорошие новости. Только что я убирал посуду из караульного помещения. Так вот, весь конвой напился и заснул прямо в караулке. Из вагона можно выйти, и никто этого даже не заметит. Двери все открыты. Я проверял.
– Да, осталось только выбраться из нашей камеры, – иронично усмехнулся я.
– А может, попробуем как-нибудь выбить этот замок? Я гарантирую, что наших охранников сейчас даже из пушки не разбудишь.
– Очень сомневаюсь, что мы сможем что-либо сделать, – сказал я, но все же встал с нар и подошел к двери.
Дернув за решетку, я чуть было не упал. Слегка скрипнув, дверь открылась. Все еще не веря своим глазам, я уставился на открывшийся проем.
– Бежим, Алекс, бежим! – прошептал Андрей, подхватывая меня под руку. – Сама судьба посылает нам такой шанс!
Он уже шагнул за порог камеры, когда я пришел в себя и воскликнул:
– Стой! Как могло получиться, что наша дверь не закрыта?
– Меня сопровождал сюда старлей. Может, он просто забыл запереть ее, – предположил монах, выглядывая в коридор.
– Подожди, Андрей! У меня такое впечатление, что здесь все не так просто. И дверь камеры не закрыта, и караул пьяный. Слишком уж все идеально получается, как будто кто-то специально спланировал наш побег.
Я задумался. Словно вспышка молнии, в моем мозгу мелькнула догадка, объясняющая все эти странные стечения обстоятельств.
Мне вспомнилось, как капитан Ершов уговаривал начальника арестантского вагона…
Теперь все стало на свои места.
– Андрей, а ты видел, пил начальник вагона или нет? – Я решил проверить свою догадку.
– Нет, не видел. – Он на секунду задумался. – Но перегаром от него разило. Я слышал, как он говорил солдатам, что пойдет спать в свое купе.
– Я думаю, что он не спать туда пошел. А вот нам лучше вернуться на свои места и попробовать заснуть. Это ловушка, Андрей. Я уверен в этом. А старлей только и ждет, когда мы предпримем попытку к бегству, чтобы пристрелить нас.
– Но зачем ему это?
– Я видел, как он разговаривал с капитаном, сопровождавшим нас из лагеря. По их жестикуляции было понятно, что капитан убеждал начальника караула сделать что-то, выходящее за рамки служебных обязанностей. И он его убедил. Теперь тебе все понятно?
– Да. Очевидно, это указание начальника колонии. Для чего, да и для всех остальных, будет лучше, если мы погибнем при попытке к бегству.
– Все верно. Только мы не доставим им такого удовольствия.
Мы закрыли дверь и вернулись на нары. Вероятно, начальник вагона наблюдал за нами через какой-нибудь потайной глазок. Мне даже показалось, что я услышал, как он чертыхнулся, увидев, что мы вернулись в клетку. Видимо, он понял, что его план разгадан и мы не собираемся бежать.
Прошел час. Тишину нарушал лишь мирный храп зеков да перестук вагонных колес. Мне не спалось.
– Андрей, – шепотом позвал я, – ты спишь?
– Нет, – ответил он, поворачиваясь ко мне и открывая глаза.
– А что, если нам действительно попытаться сбежать сейчас? Двери до сих пор открыты, а старлей уже наверняка не наблюдает за нами. Он не ожидает, что мы решимся на этот шаг. Давай-ка его удивим!
– Я согласен, – не задумываясь, ответил Андрей. – В любом случае нам необходимо бежать. Так лучше сделать это сейчас, когда у нас только один реальный надсмотрщик. У тебя есть план?
– Да, я уже все продумал. Первым делом необходимо обезвредить старлея. Остальными займемся потом. Ты оставайся пока на месте, а я займусь начальником вагона.
Андрей согласно кивнул. Я встал и очень осторожно, стараясь не скрипеть, открыл дверь. Это удалось. Решетка открылась практически бесшумно. Даже зеки в соседних камерах не проснулись.
Пробравшись по коридору, я подошел к двери купе начальника караула и попробовал ее открыть. Не тут-то было. Купе было заперто изнутри.
«Ну что ж, придется рискнуть», – подумал я и постучался.
– Товарищ старший лейтенант! – стараясь подделать голос одного из конвойных, произнес я. – Скоро станция.
– Сейчас иду, – раздался ответ, и за дверью послышалось шуршание.
Дверь открылась и на пороге появился старлей, протирая заспанные глаза. Он не успел еще ничего сообразить, как получил сильный удар ребром ладони по шее и начал оседать на пол. Подхватив обмякшее тело, я затащил его обратно в купе. Уже через минуту начальник караула лежал в своей кровати в наручниках и с кляпом во рту.
Прихватив с собой несколько пар наручников, я позвал Андрея. Вдвоем мы подошли к караулке и, осторожно открыв дверь, вошли.
Здесь действительно была грандиозная попойка. На столе стояли несколько пустых бутылок из-под водки, валялись остатки закуски. Охранники вповалку лежали кто где.
Они даже не проснулись и только что-то бурчали во сне, когда мы закручивали им назад руки. Через пару минут все конвойные были в браслетах.
– Отлично, – прошептал я Андрею. – Половина дела сделана. Сейчас давай вернемся в купе старлея. Надеюсь,
он уже очнулся.
– Зачем? – не понял он.
– Скоро поймешь, – коротко ответил я.
Мы подошли к купе и прислушались. Старший лейтенант уже очнулся, потому что из-за приоткрытой двери было слышно глухое сопение и мычание. Вероятно, наш пленник пытался избавиться от кляпа, чтобы позвать на помощь.
– Все нормально, Андрей! – негромко, но все же достаточно для того, чтобы разговор был слышен через тонкую перегородку, произнес я. – Конвой связан и отдыхает, так что никто преследовать нас не будет. На ближайшей станции сойдем с поезда и уйдем в лес. Недельки две отсидимся, пока нас не перестанут искать, а потом решим, что делать дальше.
Я подмигнул монаху, и он понял, какую игру я веду.
– А что мы там есть будем? – подыграл мне Андрей.
– Я прихватил несколько банок тушенки из караулки. На первое время хватит. – С этими словами я потянул своего друга к выходу из вагона.