– Ты посмотри, что творится! – Забыв о дистанционном пульте управления, Евгений Иванович вскочил с кресла, подошел к телевизору и усилил звук.
Досмотрев до конца информационное сообщение, он повернулся к своему брату и очень медленно, буквально по слогам, произнес:
– Ты видел, что там творится, Сергей? Может, передумаешь? Я никогда не прошу себе, если с вами что-либо случится!
– Женя! Ты же знаешь, что для меня значит эта экспедиция! Тем более что и волноваться-то особенно нет причин. Одни бандиты воюют с другими. При чем здесь мы? Кому нужна мирная археологическая экспедиция?
– Ты так думаешь? – Евгений Иванович несколько раз прошелся по салону, а потом остановился за спиной брата и положил ему руки на плечи. – Ладно! Я вижу, что переубедить тебя не удастся. Ты такой же старый упрямец, как и я. Я прекрасно понимаю, что значит для тебя эта экспедиция, но подумай, вправе ли ты рисковать жизнью своей дочери? Может быть, ей лучше отправиться со мной в Москву?
– Я поеду с папой, – отрезала Лена тоном, не допускающим возражений.
Сергей Иванович лишь улыбнулся и развел руками, показывая, что даже если бы он и хотел – все равно ничего бы не смог поделать.
В эту секунду дверь пилотской кабины открылась, и на пороге показался Володя.
– Я связался с главным диспетчером воздушных линий Таджикистана, но он хочет переговорить с вами лично, – обратился он к Евгению Ивановичу.
– Хорошо. Сейчас иду. – Евгений Иванович направился к кабине пилота, но на полпути остановился и, обернувшись, спросил: – Вы не передумали?
– Нет, – в один голос ответили Лена и ее отец.
Мы приземлились на маленьком аэродроме вблизи одного из кишлаков, затерянного в горах. Конечно же ни о какой таможне здесь не могло быть и речи. Выбравшись из самолета и попрощавшись с пилотом, мы подошли к небольшому домику с антенной на крыше, служившему, по всей видимости, чем-то вроде диспетчерской.
– Вам повезло, – сказал служитель аэродрома, выслушав нас. – Через полчаса прибудет автобус. Он довезет вас до нужного места, а там рукой подать до лагеря археологов.
Диспетчер объяснил нам, где находится остановка. Поблагодарив его, мы направились в указанном направлении.
– Спасибо вам за все, – сказал я, прощаясь с Евгением Ивановичем. – Возможно, мы еще встретимся когда-нибудь.
– Это вам спасибо, – отозвался он, пожимая наши с Андреем руки. – Помните, что я – ваш вечный должник. И если когда-нибудь вам понадобится моя помощь – только позвоните. – Он протянул нам свои визитные карточки.
Обнявшись с братом и поцеловав племянницу, Евгений Иванович пожелал всем нам удачи и вернулся на аэродром.
Действительно через полчаса подошел рейсовый автобус, следующий в нужную нам сторону. Загрузив вещи, мы уселись на свободные места и тронулись в путь.
Узкие горные дороги, крутые подъемы и спуски не позволяли старенькому «пазику» двигаться с большой скоростью. К тому же на нескольких горных перевалах наш транспорт и следующих в нем пассажиров останавливали и проверяли.
Откровенно говоря, я так и не понял, кто были эти одетые в камуфляжную форму вооруженные люди, дежурившие на пропускных пунктах. То ли местная милиция, то ли боевики оппозиции, то ли и те и другие, в зависимости от обстоятельств. Во всяком случае, к нам они отнеслись довольно дружелюбно. Сергей Иванович и Лена прилично владели таджикским языком, поэтому общение не вызывало затруднений.
Услышав, что все мы – члены археологической экспедиции, насупленные и суровые лица вооруженных людей приобретали совершенно другое выражение. Мелькали дружелюбные улыбки и пожелания великих открытий. Казалось, что эти простые люди по-хорошему завидуют нам, где-то глубоко в душе мечтая сбросить военную форму и вернуться к мирной жизни.
Во второй половине дня автобус доставил нас к месту, откуда невооруженным глазом был виден небольшой палаточный городок археологической экспедиции.
Андрей помог нам вынести вещи, попросив водителя минутку подождать.
– Здесь мы расстанемся, – произнес он и протянул руку Сергею Ивановичу.
– Прощай, Андрей! – Археолог крепко пожал протянутую руку, заметив при этом: – Нет, лучше, до свидания! Я верю, что мы еще обязательно встретимся!
– Спасибо тебе, Андрей! За все спасибо! – Лена обняла его и поцеловала в щеку.
Затем она подхватила вещи и отошла с отцом в сторону, чтобы не мешать нам прощаться.
Несколько секунд мы стояли друг напротив друга, не произнося ни слова. Затем монах полез в карман, достал какую-то свернутую бумажку и протянул мне.
– Это тебе, Алекс, – произнес он.
Я взял свернутый лист из его рук, но не стал разворачивать, а, подняв голову, вопросительно посмотрел на своего друга.
– Это – карта, на которой я обозначил кратчайший путь к моему монастырю. Спрячь ее получше, возможно, она тебе скоро понадобится, – объяснил он.
– Ты опять говоришь загадками, Андрей! – укоризненно произнес я. – Если ты думаешь, что мне скоро понадобится твоя помощь, то не лучше ли нам не расставаться?
– Нет. Я должен идти. А ты нужен здесь. Это твоя судьба, твое предназначение, если хочешь! Но я верю, что мы скоро увидимся!
– Ты меня обнадежил. Ну что ж, тогда до свидания, друг!
– До свидания, Алекс!
«Похоже, этот камень специально ждал меня несколько тысяч лет», – такая бредовая мысль пришла мне в голову на стометровой высоте, когда каменный выступ, на котором я примостился, чтобы загнать в скалу очередной страховочный крюк, неожиданно обломился под тяжестью моего тела и рухнул вниз, увлекая за собой кучу камней поменьше.
– Обвал! – крикнул я и рефлекторно схватился за крюк, к счастью надежно вбитый мной в скальную трещину за мгновение до этого события.
Повиснув на одной руке (вторая была занята специальным альпинистским ледорубом, которого я не хотел лишаться) над разверзшейся пропастью, я взглянул вниз, чтобы убедиться, что лавина не причинила вреда моему напарнику, а заодно выбрать место, куда мне удобнее спуститься, чтобы затем снова начать свой подъем немного в стороне от места обвала.
Сергей Иванович внимательно наблюдал за моим восхождением, поэтому камнепад не застал его врасплох.
Я видел, как он со всех ног улепетывает прочь от скалы. И через несколько секунд он оказался вне досягаемости горного обвала. Теперь я мог быть спокоен за его безопасность, чего нельзя было сказать о моем положении…
До этого я пребывал в полной уверенности, что могу воспользоваться страховочной веревкой и спокойно обойти возникшее передо мной неожиданное препятствие. Все оказалось намного сложнее, чем я предполагал…
Подыскивая глазами подходящий выступ, мой взгляд наткнулся на обрывок шнура, болтающийся метрах в десяти внизу от меня. Мое сердце учащенно забилось, и на лбу выступил холодный пот. За долю секунды я сообразил, что это могло означать…
По всей видимости, веревка была перебита одним из камней обвала, и теперь я остался без страховки. Метра на три ниже я разглядел небольшой каменный выступ, откуда можно было бы без лишнего риска продолжить свое восхождение, но даже мысль о том, чтобы спуститься туда без страховки, пришлось отбросить. Слишком уж мала была эта площадка. Даже удачно спрыгнув, маловероятно, что я смог бы удержаться на ней. Да и не было никакой гарантии, что примеченный «плацдарм» выдержит мой вес, а не отправится вслед за своим собратом.
Итак, у меня оставался только путь наверх. Но как можно подняться по отрицательному склону, как говорят в таких случаях альпинисты, образовавшемуся в результате падения, а правильнее сказать – выпадения, огромной каменной глыбы. Без специального оборудования, без страховки, пользуясь только одной рукой (вторая была занята ледорубом и, кроме того, на гладкой поверхности скалы не было ни единого выступа, за который можно было бы ухватиться второй рукой), подниматься наверх было сущим безрассудством.