-Да кому мы нужны? Пульс померяли, убедились, что концы не отдает и ладно!
- Тебя как зовут - то?
- Мэтью! - парень все так же бесхитростно улыбнулся.
- Ты почему остался, Мэтью?
- Так должен же за вами приглядывать хоть кто-то! А то ж очнетесь, и нетучки никого! Тоже обидно!
- Спасибо, Мэтью! - душевно поблагодарил профессор.
Внезапно Вирт подумал, что иногда, вот из - за таких вот раздолбаев, действительно стоит жить. Они были единственными кто отнесся к нему по - человечески в этом гадюшнике.
-Ой, да без проблем! - и улыбка у парня была - искренняя, широкая и добрая. Не то что змеиные закорючки "Истинных гефоросиан" - Обращайтесь если там еще чо поправить надо, или проводку посмотреть надо.
Последней фразы Вирт предпочел не слышать.
Ученый побежал к своей лаборатории. Сколько времени он провалялся без сознания? Час? Два? Мэтью сказал, что оклемался быстрее Эндрю, но тот, помниться, лежал в отключке сутками.
Уже на повороте Профессор понял, что безнадежно опоздал. У двери толпился народ. Сердца Вирта упало.
Люди не решались заходить внутрь. У профессора нехорошо засосало под ложечкой, хотя, он, несмотря на всю свою гениальность, так до сих пор и не мог определить, где у людей находиться та самая "ложечка".
Ньюманы - другое дело, с ними проще. Все жизненно важные органы у них располагались на кончиках ушей. Вирт подозревал, что и неуловимая ложечка где - то рядом.
Стоящие в мрачном молчании люди, которые всеми правдами и неправдами отказываются смотреть вам в лицо... Где - то он это уже видел...Точно!
Перед глазами мигом встала картина из одного древнего (еще бумажного!) учебника по мировой культуре. Учебник был посвящен русской живописи, а картина называлась "Поминки".
Профессор ускорил шаг. Народ почтительно расступился.
В их глазах было...нет, не сочувствие, здесь этого, как говорили "В светлое время суток с лазерным прожектором не сыщешь", а что - то похожее на... уважение?
Только не в штаб - квартире ГеФорса.
Профессор поднес руку к сенсорной панели. Двери с легким шелестом разъехались.
Ученый приготовился к самому худшему. Он ожидал увидеть все, что угодно - сморщенное зеленое тело, кровожадного мутанта или ( чего он боялся более всего, и что никак не поддавалось никакому разумному объяснению) свою Тещу.
Женщина жила в нескольких тысячах парсеков отсюда, но когда Вирт начинал о ней думать, у него начисто отключалась способность мыслить логически.
Больше всего на свете профессор боялся и ненавидел свою Тещу. Конечно, он понимал, что она - тоже живое существо, но, временами ему отчаянно хотелось задать Каппарину один вопрос - почему они до кучи не убили и ее? Она ведь, в своем роде, тоже была его семьей.
Хотя...профессор знал ответ. ГеФорс не гнушался использовать самые изощренные формы мести.
Ученый подошел к кровати и замер.
Менее всего он ожил увидеть, как девушка спокойно сидит на кровати, по очереди вытаскивая из себя трубки.
На всякий случай Вирт ущипнул себя за ляжку. Видение и не подумало исчезать.
Кожа ньюманки вновь была светлой и гладкой. Исчезли даже многочисленные ссадины, царапины и рубцы.
- Погоди, тебе нельзя, иначе ты опять превратишься в...
Профессор осекся. Только сейчас он заметил, что прибор отключен. Он решительно ничего не понимал. Люди продолжали жаться у двери, время от времени бросая в лабораторию жадные взгляды.
За несколько минут Профессор стремительно вырос в их глазах. Мало того, что безо всякой экипировки вошел к жуткой мутантке, так еще и разговаривает с ней как с обычным человеком.
Вирту было все равно. Ему необходимо было закончить обследование.
Девушка терпеливо ждала и не нападала. Вирт только сейчас вспомнил, что до этого "общался" с ней только тогда, когда она была без сознания а до этого наблюдал за ней из -за лабораторного стекла.
-Как ты? - тихо прошептал профессор.
Афиба не шевелилась.
-Как ты себя чувствуешь?
-Все показатели в норме. Состояние организма -удовлетворительное, готова приступить к новому заданию!
На его глазах произошло чудо. Впервые человек ( ладно, будем честными, не совсем человек, но сути это не меняло) полностью излечился от Форсированного Генома. Только вот как?
Шепотки за спиной стихли. В коридоре послышалось шуршание мантии. Вирт поморщился. Только один человек носил такие длинные и широкие балахоны, за что его так любила уборщица. Пышный подол превосходно собирал всю грязь и пыль.
Люди у дверей изогнулись подобострастными загогулинами.