Этой невысокой, хрупкой, златовласке на вид было лет шестнадцать, однако граф точно знал - старая ведьма на днях разменяла вторую сотню. В свое время она была лучшей подругой бабушки Генделя.
-Я вас тоже, мейстер!
Рафаэлла легонько засмеялась и протянула мужчине ручку. Смех женщины напоминал одновременно и звон колокольчиков, и весеннюю капель, но графу всегда слышались в нем нотки похоронного марша.
-Чем обязан столь неожиданному визиту?
Отец Аннеты послушно облобызал тонкие пальчики. Мимоходом Мевен подумал, что с куда большим удовольствием засунул бы к себе в штаны гадюку.
-Гыгыгыгы! - служка догрыз морковку и жадно пялился на мейстера.
Идиот.
Посмотреть действительно было на что. Тонкая и легкая, Рафаэлла действительно казалось миниатюрным солнышком. Для тех, кто не знал ее лично.
Золотые локоны едва касались подбородка и вились крупными кольцами, в огромных, кристально - чистых голубых глазах застыло бесконечное удивление. То же самое в них отражалось, когда мейстер наблюдала за публичными казнями и пытками.
Курносый носик всегда смотрел чуть вверх. Тонкие губки не покидала стеснительная улыбка. Когда Рафаэлла улыбалась, на ее щеках появлялись невероятно милые ямочки. Иногда, когда она улыбалась, такие же ямочки появляются на месте глаз заключенных.
Одевалась она неброско - свободного покроя рубашки, облегающие брюки и высокие сапоги. Это было правильно, ибо не заметить и, тем более, не узнать Рафаэллу мог только слепой...
-Гыыыы! Красивая ты баба!
...Или идиот, вроде его домработника.
-Кондратий, принеси нашей госте выпить! - дурачка надо было срочно спасать.- Мейстер, что вы предпочитаете?
Женщина улыбнулась. Мевен похолодел. На щеках у нее вновь появились ямочки, а это первый признак того, что стоит ждать беды.
-Можно мне сока? Вишневого, пожалуйста!
-Слышал?
-Гыгыгы!
-Пошел вон!
Крики служка понимал лучше, чем намеки и поспешил удалиться.
-Простите его, мейстер, он у меня немножечко...не совсем соображает, знаете ли! Закон о дискриминации и все такое!
-Ох, ничего страшного, граф, я все понимаю! - Рафаэлла взбила золотые кудри рукой с маленькими золотыми часиками.
В белое мейстер одевалась только во время официальных церемоний. В остальное время она предпочитала другие, не такие броские оттенки - бежевый, черный, хаки. Однако неизменным ее атрибутом были ярко - красный шарф и ярко - красные сапожки.
Некоторые "друзья" Генделя попытались сравнить мейстера с петухом. Рафаэлла хорошо знала биологию. Петушиные лапы еще назывались шпорами. На следующий день одноименные предметы бедолаги нашли в своих глазницах.
-Вас привело ко мне какое - то дело?
При общении с Рафаэллой нужно было брать быка за рога, иначе в противном случае бычок возьмет тебя за яйца.
-Я пришла поговорить о вашей дочери!
Голос у мейстера был тихий - тихий, из - за чего собеседникам постоянно приходилось прислушиваться. У женщины никогда не было проблем с удержанием публичного внимания. После фразы "Сегодня к нам в тюрьму попал родственник одного из собравшихся!" все мигом обращались в слух.
-Система Дивино! Что с Аннетой?
-Не волнуйтесь, все просто замечательно! Ваша дочь - чудная девочка!
Мейстер ослепительно улыбнулась, но Мевену было не до смеха. Он бы предпочел, чтобы женщина метала гром и молнии и называла его дочь кем угодно, только не "чудной девочкой"
О директрисе болтали всякое. Говорили, что перед выпускным, она всегда лично поздравляет каждую свою воспитанницу. Один на один, в своем кабинете, за плотно закрытыми дверями.
Приехал сок. На этот раз его принес комнатный андроид, который соображал гораздо лучше Кондратия.
-Граф, ваша дочь - одна из наших лучших выпускниц. - Рафаэлла чуть помочила губки и отставила бокал.- И я считаю, что на девочку просто наговаривают!
Мевен впился руками в подлокотники. Как она узнала, ведь Гранд- мейстер Каппарин лично настаивал на полной секретности!
- Что говорят о моей дочери? Мейстер, вы же знаете, Аннета никогда...
- Не волнуйтесь, граф! - опустившаяся на плечо тонкая ручка вместо успокоения пугала еще больше. - Я ни за что не поверю в то, что Аннета перешла на сторону наших врагов.
- Что?- Не может быть... измена... его дочь не могла...
- Конечно, это всего лишь слухи! - Рафаэлла, как ни в чем не бывало, продолжала потягивать сок.
Граф не мог отделаться от ощущения, что в бокале у нее плещется его собственная кровь.