Милена Оливсон
МЕЖИРЕЧЬЕ
"Дорогой Матвей,
Впервые пишу тебе из пансионата. Здесь очень спокойно. Иногда кажется, что я одна здесь, особенно по утрам. Я встаю очень рано, только светлеет, накидываю на плечи плед и иду бродить по тропинкам до самого завтрака. Небо, исчерченное тёмными силуэтами деревьев, освещено красным и нежно-розовым, тихо поют птицы, где-то далеко, у берега, надрывают голоса жабы. У моих ног плетётся собака – грязно-чёрная дворняжка с умными глазами. С ней я говорю, хоть она и не понимает. Да это даже к лучшему.
Я много думаю о тебе. Вчера на берегу я снова видела твоё отражение в воде, совсем рядом с моим, и снова вздрогнула, но не от страха, Матвей, просто от неожиданности. Сейчас надо мной раздался звук, похожий на крик птицы, пронзительный и острый, а за ним последовал злой каркающий смех, я подумала, что это ведьма несётся над лесом.
Встаёт солнце. Шум самолёта перекрывает трель какой-то новой, только что проснувшейся птицы. Далеко-далеко кричит петух – эта нелепая нелетающая птица, пение которой никак не вливается в общую гармонию мелодии. Я вздрагиваю всем телом оттого, что кричит ворона. Где-то в глубине леса ей вторит другая: передают друг другу, что я здесь. Не к добру это, но от их острых глаз никуда не спрячешься. Чернопёрая шпионка снимается с ветки и летит на юг – кусочек ночи, как-то пробравшийся в утро и принёсший с собой тревогу.
Снова становится тихо, спокойно.
Я в порядке, но очень скучаю. Нам с тобой о многом нужно поговорить, и хотя я знаю, как опасно встречаться, хочу увидеть тебя снова. Хоть на минутку. Тогда, на берегу, я даже рассмотреть твоё отражение не успела, а ведь ты, кажется, был в том самом шарфе, который я подарила тебе на двадцатилетие. Представляешь, глаза твои рассмотреть не успела, а шарф увидела!
Как же холодно здесь по утрам".
Маргарита сложила бумагу вдвое и положила письмо в светло-зелёный конверт с двумя марками. Дворняжка побежала разнюхивать что-то у соседнего домика. Скомканное получилось письмо, сумбурное! Он и не поймёт, наверное, что она хотела сказать, уж очень увлеклась описаниями своего быта, а рассказать-то стоило лишь о том, как она скучает по своему Матвею.
Шёл третий день её пребывания в пансионате "Синие озёра". Поначалу Марго хотела остаться в городе, но теперь была даже рада, что её отправили сюда. Красивое тихое место – пара десятков деревянных домиков, раскиданных по сосновому бору. Казалось, кроме Маргариты здесь не было ни души, только персонал. Обслуга Маргариту почти не тревожила, только одна женщина уносила пакеты с мусором по утрам, если Марго выставляла их за дверь. Вот только страшновато было оставаться в одиночестве. С тех пор как она услышала тот смех, ей было не по себе.
Марго зашла в дом, чтобы сделать себе кофе, и вернулась на веранду, где писала письмо. Горький крепкий кофе – то, что нужно для холодного утра. Солнце уже поднялось, но до завтрака оставалось ещё не меньше часа, так что Маргарита вышла на площадку, обогреваемую мягкими лучами, легла на скамейку и принялась бесцельно смотреть вверх, где между сомкнувшимися верхушками сосен проглядывало голубое ясное небо. Мысли путались, но все они были о Матвее.
Матвей – брат Маргариты – был старше её на шесть лет. Красивые руки, длинные, сильные пальцы, а на ладони шрам, о причине появления которого не знала даже Марго. Раньше Матвей иногда заплетал ей волосы вот этими красивыми пальцами, а теперь она состригла волосы до плеч, заплетать стало нечего.
Пока она лежала на скамейке, к воротам пансионата почти одновременно подъехали два автомобиля. Вероятно, прибыли отдыхающие. Не исключено, что за ближайшие дни пансионат заполнится людьми, чего Марго совсем не хотела. Единственное, что ей здесь нравилось, – тишина.
На столе зазвонил будильник, напоминающий о завтраке. Маргарита быстро спрятала конверт в карман шорт и отправилась в столовую. Первое время она предполагала, что будет сама готовить на электрической плитке, думала, это поможет развеяться, занять руки, но на деле оказалось, что готовить для одной себя – весьма унылое занятие. Марго решилась посетить столовую и специально завела будильник, чтобы прийти в числе первых, быстро положить свою порцию в контейнер и вернуться домой, однако её надеждам не суждено было сбыться. Когда она вошла в столовую, многие столики уже были заняты шумными компаниями. Стараясь дышать ровно, Маргарита разыскала глазами столик под номером пять и подошла к нему. Завтрак уже был здесь: гречневая каша, сосиска, хлеб с маслом и чай. Она быстро сгребла всю еду в контейнер, решив пожертвовать чаем, и выскочила на улицу. В чём заключалась причина такого затворничества, девушка не знала и сама, а ведь раньше она никогда не боялась людей, вплоть до аварии, перевернувшей её жизнь.