М’Ковар: «За последние восемнадцать целых пять десятых суток я девять раз был свидетелем разговора, касающегося вашего взаимодействия с человеческой женщиной. Существует предположение, верность которого я оцениваю в шестьдесят семь целых восемнадцать сотых процента, что ваше взаимодействие выходит за рамки словесной коммуникации».
Я: «Данное предположение ошибочно, и я не наблюдаю оснований для того, чтобы считать его верным с такой высокой долей вероятности. Кроме того, я нахожу недопустимым повышенное внимание первого атташе посольства к приватным разговорам сотрудников. Также я должен сообщить, что наш разговор длится три минуты сорок девять секунд».
М’Ковар: «В таком случае я завершаю его, но остаюсь при своём мнении. Живите долго и процветайте, посол Сарек».
Я: «Живите долго и процветайте, первый атташе М’Ковар».
Звёздная дата: 134356.00
Дата по земному календарю: 2226.09.24, 23:55:15
…
Также будет полезно описать некоторые особенности нашего взаимодействия с мисс Грейсон и те размышления, на которые меня данное взаимодействие наталкивает. Сегодня на прогулке мисс Грейсон, очевидно, находилась в неудовлетворительном состоянии здоровья, однако не сочла возможным предпочесть отдых физической и умственной нагрузке. Одну причину она сообщила мне устно, другую, к моему стыду, я понял по её эмоциональному фону. Разумеется, в дальнейшем я буду укреплять ментальные щиты сильнее, чтобы подобного не повторилось, но эта моя ошибка привела к тому, что я лучше понял мотивацию поведения как людей в целом, так и лично мисс Грейсон.
Первая причина заключалась в том, что у мисс Грейсон не было возможности связаться со мной и предупредить о невозможности совершать прогулку этим вечером. Это логично, поскольку до сих пор мы не обменивались кодами доступа коммуникаторов, и я немедленно исправил данное упущение. При этом должен отметить: хотя людям свойственна хаотичность и небрежность, они проявляют высокую степень обязательности даже в том, что не является их обязанностями.
Вторая причина эмоциональна и требует более тщательной расшифровки. Мисс Грейсон испытывала неловкость, связанную с тем, что состояние её здоровья могло бы потенциально нарушить мои планы (то есть нашу традиционную прогулку) и огорчить меня. Очевидно, здесь наблюдается эффект переноса, при котором представитель эмоциональной расы приписывает своему коммуникационному партнёру эмоции, которые испытал бы сам в зеркальной ситуации. Таким образом я понял, что в случае, если я сам без предупреждения нарушу эту неформальную и не являющуюся обязательной традицию, мисс Грейсон будет огорчена.
В исследовательских целях мне бы хотелось уделять больше внимания людям, с которыми я взаимодействую. Предполагаю, что анализ их эмоций подобным образом повысил бы мой уровень понимания особенностей поведения всех представителей расы как минимум на 17,4%. Но, с точки зрения этики, это недопустимо и потому невозможно.
========== Временное затишье, море ==========
Класс бурлил и даже не думал затихать, когда Аманда открыла дверь. Дети о чём-то бурно переговаривались, слышались восклицания, вздохи. Первым Аманду заметил Сванн, совсем не по-вулкански шикнул на товарищей и замер, сложив руки на парту.
— Отлично, Сванн меня уже удостоил вниманием, я рада, — сказала Аманда, и после этого остальные тоже начали рассаживаться по местам.
А Аманда увидела причину ажиотажа. Караш, андорианец, за неделю умудрился лишиться обеих антенн. Без них его безволосая бугристая голова выглядела непривычно, а сам Караш, обычно доброжелательный и улыбчивый, сжимался в комок и выглядел просто ужасно.
В теории, конечно, Аманда знала, что у андорианцев в подростковом возрасте меняются антенны, но увидеть это лично оказалась не готова. Караш, поймав её взгляд, ещё сильнее втянул голову в плечи, и Аманда решила, что лучшее, что может сделать, это отвлечь от него излишнее внимание. Тем более что их всех сегодня ждала болезненная и трудная тема — Первая директива Звёздного флота с разбором случаев её применения.
Обсуждение не вышедших в космос цивилизаций, их классификаций и особенностей захватило детей в достаточной мере, чтобы про Караша они и думать забыли. Сам андорианец тоже слегка расслабился, даже робко ответил на один вопрос. После урока Аманда его задержала, положила руку на плечо и улыбнулась. Караш попытался повторить движение её губ, но не преуспел и шмыгнул носом.
— Всё будет хорошо, — произнесла Аманда мягко.
Караш мелко тряхнул головой, демонстрируя яростное отрицание.
— Знаешь, ты можешь найти в этом свои плюсы, сойтись ближе с людьми, например.
Большие фиолетовые глаза уже наполнялись слезами, но смотрели с затаённой надеждой.
— Ни у кого из людей нет антенн, ты же понимаешь. В ближайшие месяцы вы с ними в равных условиях.
Караш промолчал, а Аманда судорожно пыталась подумать, что бы его утешило. Он лишился антенн — главного своего способа выражения эмоций. Он думает… Конечно, он думает, что никто его не понимает!
— Ты растерян, напуган и думаешь, что никто вокруг, даже родители, не могут понять твоих чувств. Правда?
Караш яростно закивал.
— Знаешь, человеческим подросткам это тоже знакомо. И не только подросткам. Спроси, например, Питера. А ещё загляни к мисс Чжао. Люди очень много писали книг и стихов об этом состоянии, может, что-то покажется тебе близким.
— Ладно, — слабо пробормотал Караш.
Аманда вздохнула, прижала его к себе, как никогда не поступила бы ни с вулканским, ни с человеческим подростком, и добавила:
— Ты всегда можешь обратиться ко мне за помощью. Идёт?
Обхватив её за талию, Караш почти на минуту устроил голову у неё на плече, а потом выбрался из объятий и подтвердил со смутным намёком на улыбку:
— Идёт.
Шурак, которому Аманда рассказала о ситуации, дрогнул антеннами и сказал:
— Тяжкое время. В прошлом именно после смены антенн дети оставляли родителей и начинали самостоятельную жизнь. Иногда, кажется, мы все жалеем, что это не так.
— Дайте угадаю, подростки становятся невыносимы, — рассмеялась Аманда.
— Точно. Невозможно понять, что творится у них в головах.
— Людям это тоже знакомо.
Шурак покачал антеннами из стороны в сторону и налил Аманде чашку крепкого чая — видимо, для лечения нервов.
***
Меньше всего Аманда ожидала, что проведёт пятничный вечер в отделении полиции. Инспектор Кэмдон вызвала её, чтобы ещё раз уточнить детали нападения. Надо сказать, подробности уже начинали стираться из памяти, но Аманда добросовестно воспроизвела всю последовательность событий ещё раз: как она открыла дверь, вышла, повернулась, чтобы запереть замок, почувствовала боль и потеряла сознание.
Они сидели в небольшом светлом кабинете. Похоже, инспектор была ортодоксом. Помимо паддов на столе были навалены листы бумаги и целые толстые папки.
— Как посол Сарек оказался возле вашего дома? Что он там забыл? — спросила инспектор.
Аманда не стремилась распространяться об этом, но меньше всего ей хотелось, чтобы к послу приставали с беспочвенными обвинениями. Поэтому она ответила: