– Так он не навредит ребенку. Ведь прикосновения этой расы очень болезненны, – ответил Шарет, а я дернулась от испуга.
– Как болезненны? – я в панике поискала взглядом дока и малыша, который уже обтер его и завернул в ткань.
– А ты не знала? – Шарет тоже смотрел на манипуляции доктора.
– Нет, – ответила растерянно. Столько времени контактировала с доком и ни разу не хватило ума спросить, почему он всегда перепоручает проведение каких-то манипуляций, связанных с прикосновениями, своим ассистентам. – Можно мне моего сына?
– Сына? – док удивленно поднимает на меня взгляд. – У вас дочь.
Шок. Мы вместе с Шаретом ошарашенно смотрели на мужчину.
– Девочка? Родилась девочка? – это уже Коста, не выдержав неведения, ввалился в комнату. Мужчина смотрел на сверток как завороженный, не в силах отвести взгляд. – Дочь, – одними губами прошептал он, получая на руки ценный груз. Я испуганно дернулась, опасаясь, что он может ее уронить. Но мужчина так нежно и бережно ее держал, что все сомнения ушли. Док отвлек меня на себя, продолжая командовать и говоря, что я рано расслабилась. Оказывается, роды еще не завершены. Вернее, это были, конечно, не роды. Но вот избавиться от околоплодного пузыря не мешало бы. А то я уже испугалась, что у меня двойня. И мне снова была дана команда тужиться. Все остальные манипуляции прошли безболезненно. И, осмотрев меня, трехглазый док остался доволен. Максус подошел ко мне и, поцеловав в щеку, обнял. Помог перелечь на кровать. Все это время я была отвлечена от дочери, а когда посмотрела на молодого отца, то удивленно открыла рот. Коста и Шарет ворковали над малышкой, которую поместили в специальную капсулу. По щекам Косты текли слезы, а он даже не замечал этого, продолжал влюбленно смотреть на ребенка. И даже присутствие Шарета его больше не бесило и не злило. Видимо, даже внутренний зверь успокоился и решил, что Шарет больше не конкурент.
Это был знаменательный день. И не только потому, что родилась первая за последние сотни лет девочка, а потому, что мужчина был окончательно и бесповоротно принят в семью. В этот день наша семья пополнилась сразу двумя новыми членами.
Все, что происходило дальше, было похоже на фильм, поставленный на перемотку. Я довольно быстро восстановилась и уже спустя пару месяцев командовала на стройке. Вернее, это была реконструкция одного из этажей в том самом центре отдыха для женщин, из которого меня когда-то похитили. Я открывала там ресторан, в котором можно было подождать свою спутницу, а можно было и провести романтический вечер. Блюда, которые мы с Максусом адаптировали к местным продуктам, пользовались невероятным успехом. И самым популярным был хармитский борщ.
Шарет же продолжал работать в Межмировой Академии и даже курировал новый факультет, в котором учились его соотечественницы. Меня, конечно, раздражало то, что эти девицы рассматривали его как потенциального самца, поэтому в декрет отправился именно он. Командор пошел мне навстречу в такой милой прихоти, так как я дала согласие на участие в дипломатической миссии на Землю.
За те несколько месяцев, что я готовилась стать матерью, командору удалось протолкнуть в Межмировом Совете демографический проект. Суть проекта заключалась в том, что на Земле будет организован набор из желающих посетить Харму в качестве брачных туристок. Урок из неудачного завоевания родной Шарету планеты был извлечен. И сейчас решили пойти по дипломатическому пути. А то, что я родила девочку, позволяло мне диктовать условия, как самой известной женщине планеты. Первое, что я попросила, – это получение гражданства на Харме. Не для себя, а для моей дочери, которую Коста назвал Ади. На их древнем диалекте это означало “первая”. Я не была против, доверяя своим мужчинам. Тем более Коста изменился до неузнаваемости. Дома это был самый заботливый и внимательный мужчина на свете. Но на людях он мог по-прежнему строго посмотреть на меня, призывая к порядку, если я, по его мнению, излишне хорохорюсь и показываю свою независимость.
Максус ушел со службы и посвятил себя ресторану, который увлек его. И я даже начинала ревновать его к нему. Уж слишком много времени он начал там проводить. Но оказалось, что он готовил мне сюрприз. И на нашу первую годовщину устроил романтический вечер, который закончился фееричной ночью. Последствие этой ночи толкалось сейчас у меня в животе, напоминая о себе, когда я спорила с мужьями, что не могу отказаться от полета на Землю. Я так долго этого ждала. И сейчас не могла и не хотела отказываться.
Полет отложили, и, слава богу, не по моей вине. Он состоялся через три месяца после моих вторых родов. Долго думали и решали, как поступить в такой непростой ситуации. Да и командор уже поторапливал нас. И решено было лететь нашей большой семьей.
Я скучала по Земле, но не только желание увидеть родную планету толкало меня туда. Я надеялась, что самый родной и близкий мне человек – моя бабушка, жива. Я боялась признаться в своих страхах мужьям, искренне опасаясь, что, как только я озвучу эту мысль, она сразу станет правдой. Она была уже старенькой, и ничего не было бы удивительного, если бы горе от моего исчезновения подкосило бы ее и так пошатнувшееся за последние годы здоровье.
Все официальные встречи были позади. Дети вели себя идеально, совершенно не ощущая, что мы пересекли несколько галактик. Я оставила детей на Косту и Максуса, а сама в сопровождении Шарета отправилась на правительственном вертолете в глухую рязанскую деревню. Выбрала в сопровождающие Шарета я не случайно. Я боялась испугать бабулю своими хвостатыми мужьями.
Фурор, который произвел вертолет, не шел ни в какое сравнение с тем, какое впечатление на бабушку произвел мой колоритный муж. Она сперва расплакалась, потом отругала меня, что я могла бы и весточку прислать, а потом снова расплакалась. Я не стала уточнять, что из другой галактики немного проблематично прислать “весточку”, да и рассказывать о своих приключениях я не стала.
– Все, я тебя теперь никуда одну не отпущу, – заявила мне бабуля, рассмотрев моего мужа и напоив нас чаем. – Тем более с тремя погодками будет ох как тяжело, – добавила уже тише бабуля.
– Бабуля, ты не поняла. У меня только двое деток. И мужья мне очень помогают, – ответила я немного растерянно. Бабушка новость о том, что у меня три мужа и две дочки от разных мужей, восприняла невероятно спокойно.
– Пока что две. Но третий-то ребеночек, я погляжу, уже на подходе, – и бабушка так подмигнула мне и Шарету, что я подавилась чаем. А мужчина удовьеворенно кивнул женщине.
– Ты знал? – я налетела на мужа.
– Да, я и Косте с Максусом уже сказал, – удовлетворенно ответил Шарет.
– А мне сказать не планировал? И откуда ты узнал? – я опешила от такой наглости.
– Ну так у тебя же запах изменился, – мужчина говорил так, словно это было так элементарно, что я могла бы и сама догадаться.
– Вы ко мне больше и пальцем не прикоснетесь, иначе рожать будете сами! – я с ужасом представила очередные роды и передернула плечами от нахлынувших свежих воспоминаний.
– Ничего, милая, мы справимся, – подбодрила меня бабуля, и я лишь благодарно ей улыбнулась. Устрою я этим красавцам трепку, но бабушке лучше об этом не знать.
То, что спустя девять месяцев родилась третья девочка, никого не удивило. И мы действительно справились под бабушкиным руководством. Да, она замечательно перенесла перелет, единственное, никак не могла привыкнуть к разноцветным деревьям и роботам. А в остальном она освоилась и прекрасно себя чувствовала. Мы поселились нашей большой семьей на вилле, которую основательно переделали. Слава богу, природа решила дать мне время отдохнуть от родов, и следующие годы я провела, наслаждаясь семьей. Но, видимо, десять лет – достаточный срок для отдыха и восстановления. И потому именно через столько лет я узнала, что снова беременна. Но на этот раз тройней. Но это уже, как говорится, совсем другая история.
КОНЕЦ