– Давайте не отвлекаться! – раздражённо говорит Клаус – Я попрошу вас внимательно следить за каждый нотой. Технические трудности остались позади, теперь следует сконцентрироваться на музыке. Ждём семь минут и с пятнадцатой цифры в темпе 100…
– Я им уже стал, Индира, – огрызнулся Эрнст с марсианской станции. – Не стоит полагать, что я участвую в проекте только для того, чтобы поставить рекорд. И вообще… ладно, молчу. Готов начинать.
Клаус, закрыв глаза, поборол гнев.
На этот раз без приключений добрались до конца третьей части симфонии, до того момента, когда первый космонавт Земли завершил виток и приступил к процедуре возвращения. На этом месте остановились вторую репетицию подряд: композитор хотел добиться лучшей сыгранности и отточить все нюансы, прежде чем двигаться дальше.
После того как репетиция завершилась, Клаус долго смотрел на стереопортреты многих первопроходцев космонавтики, занимающих все стены в его отсеке: Константин Циолковский, Герман Оберт, Роберт Годдарт, Макс Валье, Фридрих Цандер, Вернер фон Браун, Сергей Королёв. Все эти отважные мечтатели и предвестники космических полётов прозвучали в первой части симфонии, рассказали свою историю голосом скрипок, трубы, валторны, флейты, виолончели, альта, контрабаса и гитары – инструментов, разбросанных от Луны до Марса на многих базах и космических станциях. Что может быть лучшей данью их памяти?
Клаус какое-то время размышлял о тех, кто не поместился бы ни на одной стене – о сотнях испытателей и инженеров, приблизивших начало космической эры. Потом его мысли привычным маршрутом пришли к Юрию Алексеевичу.
Это надо же – столько лет со дня его полёта! И как много успели с тех пор. Или мало? Луна, Марс, совсем немного – астероиды…
А что с симфонией? Она написана, музыканты собраны, инструменты доставлены на базы и станции – настоящие, живые инструменты. Но трудности только начались: хоть в это время и было противостояние Марса, сигнал всё равно шёл 7 минут, что никак не способствует совместному музицированию. Так музыкальная проблема стала инженерной, а потом, после написания простой программки, учитывающей время на распространение сигнала, вновь музыкальной. В итоге Эрнст на марсианской станции и Ирина на Elon Mars Station начинают играть раньше всех, потом к ним присоединяются Светлана и Абубакар с МКС-2, Шиори и Ли с китайской станции Тайянфэн – с земной орбиты сигнал идёт около полутора секунд. Последними начинают играть Хавьер с Дэвидом на лунной орбитальной станции и Индира с Джин на лунных базах. Играя, музыканты не слышат друг друга, потому что все вступают в разное время, и каждый раз аккомпанементом им служит запись предыдущей репетиции. А все сигналы, будто притоки реки, стекаются в одну точку – в компьютер композитора и дирижёра Клауса Рихтера на Луне. 12 апреля они соберутся в другой точке – на Земле. До этого события осталось чуть больше трёх недель.
Стереопортреты изломились прямоугольником, Королёв наехал на Валье, а фон Браун – на Циолковского, и в образовавшийся дверной проём просунулась голова Славомира, инженера.
– Клаус Робертович, я вас уже целых полчаса найти пытаюсь. Вы на запросы не отвечаете.
– Да? – задумчиво спросил Клаус.
– Привезли робота, что-то у него там разладилось. Марта нервничает и просит срочно поставить машинку на ноги, иначе график работ сорвётся. Никто, кроме вас, Клаус Робертович.
– Человек незаменим в век робототехники? – бодро произнёс Клаус и тут же понял, как сильно устал.
Вторая смена подряд – это плохо. Значит, отменяется завтрашняя репетиция. Нет, не может она отмениться. Он проведёт её в любом состоянии.
– Иду, – Клаус поднимается и быстро выходит из отсека. Они оказываются в длинном ярко освещённом коридоре. Потолочные плиты сплошь лазурные, неотличимые от обычного земного неба, а около лифта в них сияет солнце. Клаус жмурится после полутьмы своего отсека. Стены – убегающая к горизонту рожь, ветер колышет её и тёплой волной приносит лёгкий аромат полевого разнотравья. Еле слышно шумят кондиционеры.
– Скажите, пожалуйста, Клаус Робертович, а вы по дому не скучаете? – неожиданно спрашивает Славомир. Добродушно так спрашивает, вежливо. Но что-то ещё было в этом вопросе.
– Некогда скучать, работы – Море Дождей, – отшутился Клаус, но внутренне насторожился.
– Хорошо вам, – вырвалось у Славомира.
Клаус остановился, Славомир тоже. В глаза не смотрит, «да это я так, не принимайте всерьёз» – шепчет.
– Ну-ка, парень, выкладывай, что у тебя там на душе накопилось, – спокойно говорит Клаус.