Мы шли до машины, медленно пересекая один за одним больничные коридоры. Мама была физически уставшей и разбитой морально. Ей долго приходилось скрывать свою болезнь и кажется, что она сама от этого устала. Маме нужна была помощь, и она понимала это. По дороге я заехал в аптеку и купил таблетки, которые прописал врач в больнице.
Приехав домой, я заставил ее выпить некоторые таблетки и уложил маму на диван в гостиной спать.
Марта все это время в томительном ожидании стояла под дверью. Я тихонько закрыл дверь спальни и Марта не выдержав, спросила шепотом:
- Роберт, что с твоей мамой? Что случилось? На свадьбе она была такой счастливой. Это я виновата, да? – Марта обняла меня и начала всхлипывать.
Я в ответ обнял ее и сказал:
- Милая моя не плач. В том, что происходит с мамой, ты не виновата. – Я поднял ее лицо руками и пальцами начал вытирать слезы. Поцеловав ее в мокрые щёки, я сказал: - Прошу успокойся. Пойдём на кухню я тебе все объясню.
Мы сели за стол и рассказал Марте о том, что у мамы тяжелая степень болезни Альцгеймера. О том, что сама скрывала свою болезнь, а я не замечал этого. Рассказал о, том, как мне горько и обидно. Я взял хрупкие кисти Марты в свои руки и спросил:
- Что будем делать? – Марта долго смотрела на меня.
- Не знаю. – После томительных раздумий ответила она.
- Мне придётся ухаживать за мамой. Я знаю, что ты можешь разозлиться и разорвать наши с тобой отношения, но я должен ухаживать за мамой. – Я виновато опустил взгляд. Меня разрывало ровно на две части. Одна часть требовало ухода за мамой и забота о ней. Другая часть хотела остаться с Мартой и работать в Москве.
- Я все понимаю, Роберт. – Марта сжала мои руки и опустила взгляд. Я долго не решался сказать, но все же нужно было озвучить решение, которое я принял, находясь еще в больнице. В детстве, когда я болел простудой или гриппом мама ухаживала за мной, порой просидев всю ночь возле моей кровати. Слушала дыхание и трогала лоб. Варила, вкусные супы и угощала фруктами. Теперь моя обязанность быть рядом с мамой и ухаживать за ней.
- Марта я хочу сказать тебе…- я глубоко выдохнул и боялся сказать Марте правду, которая ей может, не понравится. – Марта я…- Она меня перебила и сказала:
- Роб, не тяни. Говори, пожалуйста, правду. Хватит тайн. Ты сам сегодня видел, к чему они приводят.
- Хорошо. Марта, я поеду с мамой в колонию 468. – Я сглотнул, и, посмотрев на Марту, томительно ожидая ответа.
- Теперь мы муж и жена, которые связали брак и дали обещание быть в горе и в радости вместе. Поэтому я еду с тобой. – Марта улыбнулась и встала из-за стола. Подошла ко мне и обняла за шею.
- Хватит на сегодняшний день потрясений и шокирующих откровений. Давай, пока мама спит, мы тоже пойдём, ляжем и отдохнём. – Марта кивнула, и, взявшись за руки, мы пошли в спальню. Легли на кровать, и, обнявшись, заснули.
Я проснулся поздно вечером. Марты рядом не было. Я встал с кровати и услышал возню на кухне, а затем голос Марты и мамы. Я притаился в темном коридоре, который вёл на кухню и увидел следующую картину. Мама жарила у плиты блины, а Марта заваривала чай. Марта спросила у мамы:
- Анна Вячеславовна вы будете чёрный чай или зелёный? – Мама повернулась к Марте, и, улыбнувшись, сказала:
- Пожалуй, я буду чёрный чай без сахара. – Мама развернулась к плите и продолжила готовить. Марта взяла с плиты чайник и налила кипяток в три чашке. Подошла к шкафчику и достала от туда мое любимое варенье из красной смородины. Потом она помогла маме переложить блины в красивую плоскую тарелочку, и сверху отрезав кусочек сливочного масла, положила на блины. Марта убрала все с плиты, и, усадив маму за стул начала выходить из кухни. Из темноты я вытянул вперёд руки и поймал Марту за талию, сказав:
- Куда это ты собралась?
- Тебя будить, соня. – Марта улыбнулась и потрепала меня по щеке.
- Здорово. Мои любимые блинчики. – С этими словами я зашёл на кухню вместе с Мартой. Мама смотрела на нас и в тот момент ее глаза святились от счастья. Я нагнулся и поцеловал маму в щеку, потом спросил:
- Как спалось мамуль?
- Хорошо Роберт. А вам как мои хорошие?
- После такого тяжёлого дня, я замечательно отдохнул. – Я плюхнулся на стул, ещё не до конца проснувшись. Пока Марта мыла использованную для блинчиков посуду я заметил, что мама взяла сахарницу открыла ее и начала зачерпывать ложкой сахар, затем ложить его в банку с вареньем. Я осторожно забрал из ее рук сахар, сказав о том, что варенье итак сладкое. Перед тем как уплетать блинчики я дал маме остальные таблетки, и она их выпила. Затем мы стали пить чай и кушать пропитанные сливочным маслом блинчики макая их в вазочку с вареньем. Когда мы закончили трапезу я обратился к маме: