Глава 4
Прошло 10 лет.
Я сидел за компьютером и пытался сосредоточиться на работе с графиками. Надо было посчитать, сколько человек нашли работу через нашу фирму в год. Так же нужно было поработать с базой данных. Кое-какие анкеты требовалось удалить, а некоторым позвонить и поинтересоваться нашли ли они работу и не хотят ли прийти вновь, чтобы получить от нас помощь в трудоустройстве.
Заканчивался год , а значит нужно было делал эти нудные графики для отчетности. Как будто этим не может заняться робот, который сидит в приемной. Но нужно контролировать все самому, потому что робот же машина и может легко ошибиться.
Как раз именно в это время года, все люди будто вмиг забывали о своих проблемах и судорожно готовились к главному празднику – новому году.
Я не знал, что подарить Марте в этом году, и, задумавшись, пересел от ненавистного компьютера на диван, который стоял в кабинете. Можно было бы подарить шубу, но она ненавидит натуральные меха из убитых животных. Сапоги? Но у нее их целый гардероб. Драгоценности? Я итак их дарю почти на каждый праздник в году. Вот бы подарить, то, что так сильно желает Марта. О чем заветно мечтает каждую ночь, когда ложится спать и закрывает глаза. Я бы отдал за это все деньги, которые я имел. Но, увы, я не решатель людских судеб. Мы долгое время пытались зачать ребенка, но ничего не получалось. Лечение, которое проходила любимая Марта, почти круглогодично не помогало. Я так же как и она лечился и максимально делал все, что от меня требуется, но, увы. Детей в нашей паре так и не появилось. Марта иногда горевала по этому поводу и даже злилась. Я всячески ее поддерживал и искренне не понимал в чем причина? Мы не злоупотребляли алкоголем и сигаретами. О наркотиках речи вообще не может быть. И все же, что-то было не так с нами обоими. Подарить бы ребенка: подумал я и почесал затылок. Может малыша-робота? Нет, нет. Вдруг Марта обидится. Еще не хватало портить настроение жене в канун нового года. Наши отношения с Мартой итак были на грани из-за того, что мы не можем иметь детей. Врачи разводили руками и делали предположения, что возможно Марта не может забеременеть из-за хронического стресса. Такому же стрессу подвержен был и я.
Однажды я услышал телефонный разговор Марты с ее мамой. Марта со слезами винила во всем меня, что я бесплодный и не могу подарить ей все блага материнства. В тот момент мне было больно и конечно обидно на душе, но я решил вместо ругани и выяснения отношений просто забыть те обидные для меня слова и сделать вид, что ничего не было.
Вскоре закончив с отчетностью, я выключил компьютер, отправил в сонный режим Надю и ушел с работы. На улице с неба сыпал белый снег. Я поднял голову и вспомнил о маме. Она, наверное, тоже в этот момент смотрит на меня. Я оглянул улицу. Яркие огни, которыми были усыпаны магазины, витрины, рекламные щиты, наконец, елки, которые стояли в каждом районе. Я пошел на парковку за машиной. Завел автомобиль, откинулся на сиденье и понял, что не в силах вести автомобиль. Возвращаться домой было тяжело. Особенно в преддверье праздника, который должен приносить чудо, но, увы, о нашем доме оно видимо забыло. Я нажал на кнопку «автопилот». Автомобиль не спеша тронулся и выехал с парковки.
Электронным ключом я открыл дверь и, войдя в квартиру, сказал:
- Милая, я дома. – Я посмотрел на себя в зеркало, которое висело в коридоре на стене, а затем повесил пальто на вешалку.
- Я в гостиной. – Отозвалась Марта. Я снял ботинки и пошел в гостиную.
Марта растянулась на диване и смотрела голограммное изображение, которое проецировал на параллельной стене маленький проектор.
- Что смотришь? – Я сел рядом с Мартой и поцеловал ее в щеку.
- Передачу с детьми. Они участвуют в конкурсе, готовя разные блюда, а взрослые потом их пробуют. Ужинать будешь? – Спросила меня Марта, не отрывая глаз от передачи. Она следила глазами за каждым движением детей, внимательно слушала их тонкий детский голос и улыбалась. Ей доставляло удовольствие, что она могла иметь право смотреть на чужих детей. Иногда она даже смотрела на них, а затем говорила мне будто это ее ребенок, и как бы было здорово, что если бы он был нашим. Поначалу меня это забавляло, но затем, когда это повторялось все чаще и чаще, то порой мне становилось страшно, когда Марта говорила такое.