Воздух Хотленда содержал бесчисленное количество грибковых спор, попадание которых в организм человека неизменно приводило к смерти настолько ужасной и мучительной, что даже врагу Хэм не пожелал бы подобной участи. Споры венерианского грибка, попавшие в легкие, мгновенно прорастали, образуя омерзительную плесень, пронизывающую живые ткани, разлагая плоть, охватывая один за другим все органы человека. Именно поэтому в конструкции комбинезона были предусмотрены надежные воздушные фильтры.
Однако к такому же результату приводило и простое соприкосновение ничем не защищенной кожи с воздухом Хотленда. Однажды Хэм наткнулся на останки какого-то бедолаги, погибшего от того, что неосторожно порвал на боку материал комбинезона: вездесущая плесень не упустила своего шанса полакомиться.
Постоянная угроза, исходившая от венерианского грибка, заставляла снабжать фильтрами даже самые немудреные жилища, иначе простой глоток воды мог оказаться последним.
Еще хуже дело обстояло с теми, кто находился в пути. Однако здесь бич местного климата – дождь – превращался в благо: водяные струи прибивали к земле смертоносные споры и давали путнику передышку примерно на полчаса после того, как упадет последняя капля. Но и тогда кипятить воду и открывать жестянки с консервами следовало непосредственно перед едой: небольшое промедление – как это неоднократно случалось с Хэмом – приводило к тому, что обед доставался все той же неистребимой плесени.
Окинув взглядом оставленное им бескрайнее пузырящееся пространство, только что проглотившее его дом и едва не закусившее им самим, Хэм подумал, что главной чертой этого мира является именно страсть к пожиранию, неважно чего или кого – просто появиться на свет и жрать, жрать… Вот и сейчас. Еще не закончился грязевой беспредел, уничтоживший весь покров растительности, а из недр на черную поверхность уже полезли острые стебли жесткой травы, которая тут же покрылась ползущими вверх улиткоподобными созданиями; набухли шарами грибы, вытягивая из все еще мокрой почвы питательные соки; какие-то извивающиеся твари, возникшие ниоткуда, принялись с остервенением уничтожать друг друга.
Хэма всегда поражала и неукротимая жажда уничтожения, присущая большинству обитателей планеты, и способность к мгновенной регенерации всего того, что подверглось уничтожению. Ящерица, потерявшая в пасти хищника свой хвост и отрастившая новый, своей приспособленностью к существованию вызвала бы в этом сборище многоголовых многоногих ненасытных тварей лишь издевательский смех.
Даже растения, взращенные под проливными дождями Сумеречной Страны, приобретали замашки хищников вместе со способностью переваривать органическую пищу, так что земные Виктория Регия и росянка показались бы здесь безобидными полевыми цветочками.
Фантастический мир, явившийся порождением либрации планеты и стиснутый между раскаленными песками и Ледяной Стеной, возмещал ограниченность пространства неограниченностью возможностей. Подчас трудно было даже определить, к растениям или животным принадлежит то или иное чудовище, возникшее из тумана перед пришельцем с Земли. Поэтому главным правилом для человека стала осторожность: не стоило определять опытным путем, опасен или безвреден встречный феномен местной флоры или фауны, – следовало принять все меры, чтобы как можно скорее он остался далеко позади… если это, конечно, возможно.
Все эти мысли вихрем пронеслись в голове Хэма, пока он позволил себе немного расслабиться. А тем временем, словно в подтверждение его мнения о планете, цепкие стебли какого-то растения принялись оплетать неподвижно стоявшие ноги. Проворчав в адрес этого мира нечто совсем нелестное, он принялся отрывать от себя непрошенного прилипалу, и тотчас в местах излома на появившемся соке возникли шевелящиеся комья отвратительной плесени.
Хэм расстегнул ремни грязеходов, стряхнул с них засохшую почву, сложил одну «лодку» в другую и, прикрепив их к лямке мешка, снова двинулся в путь.
Он старался не углубляться в заросли, держась преимущественно более открытых пространств, зорко высматривая среди стволов отвратительное плотоядное дерево, прозванное «Джеком-Хватателем» по аналогии с легендарным «Джеком-Потрошителем». Кто был первооткрывателем этого феномена, Хэм не знал, но благословлял его каждый раз, как удавалось выследить и благополучно миновать хищника. Тот ловил свою жертву, подсекая ее гибким и невероятно прочным стеблем, после чего стремительно поднимал пойманного к кроне и оплетал коконом ветвей с присосками-ртами.