Оказавшись в его каюте, я с интересом осмотрелась: кровать, стол, пара стульев, зеркало, контейнер для мусора, шкаф - вот и всё. Санузел у нас был общий для всех. Собственно ничего здесь почти не изменилось, с тех времён, когда я сама жила здесь, не считая появления чакрумов над столом.
Тем временем Ритсер усадил меня на стул, сунул в руки кусок ткани, сам ушёл к шкафу. Вернулся же с какой-то баночкой и с тазиком тёплой воды. Забрал тряпицу, намочил водой, накапал на неё из пузырька, и начал оттирать мою несчастную физиономию от эссенции. Пока он, как нянь, стирал пятно за пятном, я фырчала из-за резкого запаха химии от тряпицы. Когда мучение закончилось, я заметила, что мундир он снял, видимо, боясь запачкать. Понимаю, эстет блин. И как он только в старшие капитаны попал...
- Твоими молитвами... - упс, ну, вот опять забыла про его способность к телепатии, - как же, ты эту информацию и не запоминала.
Сижу, молча, даже мысленно соплю. Но скоро Ресс притащил тазик с чистой водой, и взял новую тряпицу.
«- О, нет, придётся уговорить малыша на душевую кабинку, - взвыла я мысленно, терпя теперь новый этап мытья. - Больше одного раза отмывания эссенции, я не выдержу».
Сдувая упавшую прядь с лица, я исподлобья смотрела на мучителя: кожа несильно горела не только на лице, но и на шее, и на лапках, которые полчаса тому назад были моими руками. Для полного счастья он согнал меня со стула, заняв собой последний:
- Посмотри, что там.
Я посмотрела, оценила и ужаснулась масштабу отмывательских работ:
- Всё весьма печально.
- Ну, что ж... - он быстро снял рубашку, кинул её мне и «обрадовал», - пошли отмывать.
Нда, не, это разве нормально? Он идёт полуголый в санузел, я за ним (лампочку вкрутить, ага) мыть ему волосы. И мы там, чую, застрянем надолго. И почему это меня не особо беспокоит? Инстинкт самосохранения сдох? К раковине пододвинули стул, на который ресс и сел. Стою, перебираю тёмные пряди:
«- Кажется, я понимаю его фетиш относительно волос...» - проскользнула на краю сознания невнятная мысль.
- Слушай, Клирайс-с, - замираю, словно пойманная на очередной шалости, - ты сначала их отмой, а потом любуйся, сколько тебе влезет.
Вздыхаю:
«- Ну, почему он такой ехидный?»
- А чтобы тебе не было скучно, расскажу о проклятии... - я включила и настроила напор воды в кране, - связи с нашим патриархальным строем существует много противоречивых законов. Например, мыть волосы должны мужчины сами или же их жены. Однако если учитывать, что в среднем волосы длиной в метр, это мука, мыть самому.
- А ты... - слушая его негромкий голос, я начала медленно отмывать эссенцию жидкостью из той же баночки.
- А я изгнанник... - я вновь замерла, чувствуя себя неловко от поднятой темы, - мне пришлось обрезать волосы. Остаться на родине - было хуже... смерти.
- Извини... - тихо прошептала, глядя в зеркало. Стекло отражало в моих глазах то, что я старалась сейчас утаить.
- Не извиняйся, - он перевел дыхание и продолжил, - потом одна из дочерей моего сотоварища предложила мне стать рабом.
- А ты, выходит, отказался? - я осторожно смывала состав с его волос.
- Верно, и получил проклятие льда: ни одна женщина не могла прикоснуться, а я к ней, - он резко встал, не обращая внимания на капли стекающие с волос. - Не встретись мы, я бы в итоге заплатил цену... и согласился.
- Хотела бы я пообщаться с той девушкой, через прицел, - заметила я, закатывая рукава намокшей водолазки, - а то как-то это ей легко далось... так проклясть.
- Я должен тебе сообщить одну неприятную новость, - я вопросительного на него посмотрела, успев выключить воду, - ты разделила со мной проклятие, а значит...
- Тоже не могу ни к кому прикоснуться с определённым чувством, - я почесала затылок и накинула ему на голову заранее взятое полотенце, - и что, теряю...
Пожав плечами, я прошла мимо застывшего изваянием Ритсера. Мне еще надо было проверить отчёт малыша... а остальное решила предоставить времени.
Глава 2
Глава 2. В паутине воспоминаний
Лететь решили на Землю скорее в качестве экскурсии. Если для меня это родина отчасти, то для остальной компании нечто неизвестное и загадочное. Фи-и... тоже мне невидаль: непроходимая грязь, рассыпчатый асфальт, дикошарые детки аборигенов.