"Вихрастый" зашипел кошкой:
— Отвернитесь! Сейчас же отвернитесь!.. Вон ваш шпик…
Мы немного переждали; сердце мое колотилось буйно-радостно. Потом я выложил свою идею:
— А почему бы вам, милый человек, не завладеть сегодня же вечером этой машиной? На кой чорт лететь куда-то?..
— Э… э… товарищ профессор, — убил меня собеседник, — завладеть машиной не штука, нужно еще завладеть их планами!.. Вот для этого-то мы и полетим с вами…
Он вдруг встал и на ходу уже бросил:
— Ну, пора. Ступайте домой. К 9-ти часам будьте готовы. Ничего не бойтесь. Мы погрузимся раньше вас…
Очень императивно произнесены были последние слова, и мне ничего не оставалось, как беспрекословно повиноваться… Может быть, устами этого юнца говорит моя судьба?
III
ПЕРВОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ
Ровно в 9 часов вечера прозвучал энергичный звонок. Так же энергично отозвалось на него мое сердце. Дверь пошел открывать сам. (Жену и детей я заблаговременно услал в кино).
Четырехугольный. Он же Джек. Руки в карманах, взгляд заостренный, движения осторожные, недоверчивые… Настоящий "Джек Потрошитель"!..
Первые его слова:
— Вы были в Чеке?..
— Никак нет-с, — отвечаю скорбно иронически.
Бормочет:
— Мне показалось, что за нами следят… На всякий случай будьте уверены, г-н профессор, что если внизу раздастся выстрел — это Джон, мой камрад, будет стрелять, он остался внизу, — я пристрелю вас…
Мило, чорт возьми, при чем тут я?..
Приглашаю в кабинет.
Подозрительно озираясь по сторонам, из карманов не вынимая рук, следует за иной. И чисто по-американски (люблю за ухватку).
— Вот вам остальные деньги. Берите свой чемодан… А это что? Письмо?..
Увидал на столе записку, оставленную мной в последнюю минуту на имя жены.
— Не разрешается? — спрашиваю.
— Прочтите вслух…
— Идите вы!.. Что, в самом деле, за издевательство!?.
Прыжок в мою сторону и — холодная сталь револьвера у носа…
Замечательно ловко! Никак не ожидал такого проворства от такого монумента!..
Пришлось огласить вслух содержание письма. Остался доволен и даже посоветовал сделать приписку относительно новых денег: очень предусмотрительный господин!..
Окинув грустно взглядом (может быть, последним взглядом) свой рабочий кабинет, книги, уютное кресло, письменный стол, последовал я за "Потрошителем", как агнец, ведомый на заклание.
Внизу, у парадного входа, к нам присоединилась пуговка — весьма озабоченная и насупленная:
— Джек, я отпустил "нашего". Правда, он больше не нужен?..
— Кто знает? Кто знает? — раздумчиво отвечал Джек. — Ну, да мы сами справимся, если что…
Наконец, он вынул обе руки из карманов. В одной оказался уже знакомый мне маузер, в другой — ручная граната. У пуговки обнаружились то же.
Григорий (он же "вихрастый") и Михаил ("глазастый") с 8 часов засели в овраге против моего дома,
У них было условлено (с кем надо), что если почему-либо не удастся забраться в машину или если произойдет нечаянная стычка с ее пассажирами, в несколько секунд, по их сигналу, овраг должен быть окружен чекистами и машина должна быть отобрана у "цилиндров". Тогда, конечно, и путешествие не состоялось бы.
Запережу: ни того, ни другого к моему несчастью не случилось…
Комсомольцам пришлось ожидать долго. Лишь в 9 часов без семи минут свистнуло в воздухе что-то и в овраг опустилась странная металлическая "штука" (очень мало похожая на сигару).
Ее размеры — в длину не меньше 13-ти метров (больше 8 человеческих ростов), а в ширину — около 3? метров (2 человеческих роста). Ничего себе махина!..
Она, казалось, не имела ни окон, ни дверей и минуту-другую пребывала в полной неподвижности и безжизненности. Впрочем, не совсем: на верху ее осторожно двигалась, наклонялась в разные стороны труба; очевидно слушательная.
Наконец, щелкнул ключ в передней части машины и там же откинулась наружу створка. Через нее — с револьверами в руках — вылезли два "цилиндра": четырехугольный и пуговка.
Из за кустов жимолости ребята зорко следили за всеми манипуляциями прибывших. Четырехугольный сейчас же ушел вперед, напряженно всматриваясь в спустившиеся на землю сумерки и туман. Пуговка задержался. Створку он просто прихлопнул, взявшись справа от нее за винт, — последнее не ускользнуло от наблюдателей.
Медленными, крадущимися шагами последовал пуговка за товарищем. То и дело останавливался и прислушивался.
Вылез из оврага, постоял немного на краю его и тоже исчез.
Ребята не знали, что пуговка дежурил у парадного крыльца моей квартиры; думали, что он остался сторожить на краю оврага. И все-таки решил действовать, рассчитав, что, если даже оставшийся обладает зрением филина, то на таком, расстоянии в таких туманных сумерках он вряд ли что рассмотрит.
Змеям подобные, выползли они из жимолости и благополучно — животом по осенней грязи — доползли до машины. Боялись одного, как бы не загремела створка. Но она не загремела. Лишь только Григорий ("вихрастый") прикоснулся к винту и нажал на него, створка, сдерживаемая руками Михаила, мягко (гораздо мягче, чем у "цилиндров") открылась.
Преблагополучно захлопнули ее за собой и очутились в теплом, накуренном воздухе и в совершенной тьме. В потолке что-то шелестело и капало. Догадались, что это, в трубе — усилитель звуков повторяет шелест листьев и капанье мелкого осеннего дождя.
Засветили на секунду электрический фонарь. Бегло осмотрели помещение. Увидали в полу кольцо. К нему. Но оно никак не поддавалось. А "фомкой" действовать не было времени. Озарили фонарем углы помещения. Заднюю часть его — хвост машины — отгораживали драпри: они раздвигались с середины, как театральные занавесы, и скрывали за собой койку.
Вынув из кобур револьверы, ребята стали за драпри, по бокам его, каждый прижавшись к стене.
Вскоре усилитель в потолке доложил о приближающихся шагах и о сдержанном разговоре.
Затем открылась створка, передним пропустив пуговку, за ним меня и четырехугольного.
Щелкнул штепсель, и внутренность машины залил матовый, но сильный свет.
— Нy, будет история! — похолодел я, сразу же заметив из-под драпри высунувшийся сапог. Невольно сомкнулись мои глаза, ожидая немедленных выстрелов и крови.
— Садитесь, профессор, — вместо этого услышал я "хозяйский" радушный голос Джека.
Я не заставил себя просить второй раз, в ту же секунду опустился в кресло, стоявшее около драпри, а во-вторую секунду толкнул ногой предательский сапог — он, поняв намек, моментально убрался.
— Джон, займи профессора, а я… — Джек кивнул на стул со стеклянными ножками, находившийся в самом носу машины.
— Вот знакомьтесь, профессор — с места в карьер защебетал Джон, указывая на переднюю часть машины.
— Видите вы над стулом систему металлических труб, замыкающихся в кольце, которые теперь мой приятель надевает себе на голову? Это проводники психо-энергии. Не правда-ли, немного не похоже на то, что изобразили вы в своем романе? О, мы не взяли целиком вашу идею! У вас граммофоноподобный аппарат, у нас трубы. Мы усовершенствовали вашу идею. У нас лучше: проще и легче… Смотрите, вот Джек надевает кольцо. К кольцу с обеих сторон идут проводники от аккумуляторов, где хранится психо-энергия. Ее мы собираем, по вашему способу, психо-магнитом — здесь мы ничего не усовершенствовали. Теперь. От передней выпуклости кольца тянется ординарный проводник, он выходит из машины и там распадается на целую сеть более мелких — по диаметру — проводников; последние окутывают снаружи всю оболочку машины… Заметьте, у вас этого не было!..
Между тем Джек устроился на стуле, принял сосредоточенный вид и… вся громадная машина вдруг поднялась в воздух.
Через драпри я почувствовал дружеский толчок в бок и — могу дать голову на отсечение! — услыхал довольное, самое ребяческое хмыканье!..