Выбрать главу

Я удивился, но не выразил этого на своем лице. В конце концов ведь управляем же мы аэропланами без пилотов! И управляем, невзирая на расстояния, при помощи чистой энергии, при помощи радио-волн!..

— Довольно — сказал председатель.

Гиря опустилась на подставку.

— Давайте двухфунтовик…

И этот так же легко поднялся на воздух.

Джексон смог повторить то же самое и со следующими гирями — вплоть до десятифунтовика. На большее его не хватило, и он побледневший и потный, как загнанная лошадь, покинул стул.

— Просим профессора занять оставленное м-ром Джексоном место! — возгласил председатель.

Я с большой готовностью, — хотя и не понимая, для чего все это, — исполнил просьбу. Чрезвычайно интересно проверить мощь своего интеллекта.

Мое ожидание, что со мной повторят те же опыты, т. е. начиная с фунтовика, не оправдалось. Мне с первого же раза предложили поднять десятифунтовик (!)…

— Это уже слишком! — подумал я, сомневаясь в своих силах, и, все-таки, опустился на стул.

И что же? Стоило только появиться в моем сознании соответствующему желанию гиря легко порхнула в воздух…

Собрание замерло, а сам я почувствовал необыкновенное удовольствие, почти экстаз, от удачно выполненного эксперимента.

— Следующую! — приказал председатель. На треножник поставили… полупудовик.

Что они: смеяться, что-ли, вздумали надо мной?!

Впрочем, попробуем. Может, удастся натянуть им носы.

Я очень мало напрягся, и… тяжелая гиря с большой легкостью отделилась от подставки…

Очевидно, никто не ожидал от меня такой прыти. Я уверен, что у всех захватило дыхание: было слышно, как у кого-то в ноздре дрожала, тонкая-претонкая нота, а у потолка жужжали мухи.

— Следующую!..

На треножке появился пудовик.

Почти с той же легкостью я швырнул его в воздух. Удивительно приятно чувствовать свою психическую мощь!.. Да разразят меня громы небесные, если я знал раньше свои силы!..

— Следующую!..

Треножник убрали, он не выдержал бы тяжести двухпудовика, который теперь поставили передо мной на скамейке.

Я очень спокойно направил проводник на него, сконцентрировал внимание, и вот взрыв бурных аплодисментов, под топот ног, под неистовые крики: "Гип-гип! Ура!" — двухпудовик взмыл в потолку, как водородом наполненный баллон…

В азарте я ждал, что появится новое приказание:

— Следующую!..

Но оно не появилось. Собрание удовлетворилось виденным. Нужно отметить, справедливости ради, что встал со стула не только не утомленный, но даже несколько возбужденный.

— Господин профессор, — торжественно, как никогда начал цапля на кафедре, едва-едва утихомирив разошедшийся зал, — с этого момента управление машиной, долженствующей совершить полет на Луну, вверяется вам.

Так вот для чего производилась эти опыты!.. Делалось, так сказать, мне испытание, экзамен?! Ах, я честолюбивая тряпка!.. Нужно было сообразить немедленно, к чему все клонилось! Нужно было провалиться, с треском провалиться на этом подлом экзамене!.. Они "не имели той быстроходности, которая позволила бы их машине оторваться от земли"… и теперь они ее имеют!"… О, прохвосты!.. О, культурная св… — впрочем не буду умалять своего достоинства.

Но откуда они узнали о мощи моего интеллекта, когда я сам ничего не знал о ней?! Вот авантюристы, вот пройдохи!..

А председатель продолжал напыщенно.

— Главная цель нашего приглашения вас, именно, в том и заключалась, чтобы вверить вам управление машиной. Мы были уверены, что вы оправдаете наши надежды, и вы их блестяще оправдали… Теперь нас не страшит тяготение земли, которое служило единственной препоной к путешествию. Теперь мы уверены — оно будет бито при помощи неизмеримо, колоссально, чудовищно сильной головы нашего друга, нашего прекраснейшего ученого, имя которого история занесет в свои скрижали… Господа! — цапле-образный председатель тряхнул носом и по носу скатилась слеза умиления. — Господа предлагаю в честь вновь избранного начальника экспедиции… экспедиции, в судьбах которой заинтересовано человечество, пропеть национальный гимн!..

И собрание единодушно, хотя и весьма разноголосо, проревело, провыло что-то из ряда вон выходящее, потрясая в воздухе сучковатыми палками, громыхая в такт ногами и от напряжения наливаясь кровью…

Мне оставалось только раскланиваться.

Боже, как просто одурачить человека!..

VI

ЦЕЛЬ ЛУННОЙ ЭКСПЕДИЦИИ ОТКРЫТА

Первый моим побуждением, когда я снова очутился в машине и когда препровождавший меня Джексон вышел, было узнать об участи ребятишек.

Только что замерли шаги в усилителе звуков, я кинулся за драпри. Там теперь стояли две койки. Под одной из них благополучно пребывал вихрастый, под другой — глазастый. Они не спали и сейчас же выползли на верх.

— Здорово, — сказал Гришка вихрастый. — Теперь мы по-барски: у каждого отдельная квартира, а то больно тесно приходилось раньше…

— Признаться, мы думали, что вы нас продали, — откровенно заявил Миха, — смотрим вдруг: полетели; ну значит, тово…

Я привык к откровенности своих друзей; пропустил мимо замечание Мишки и поинтересовался: благодаря какому доброму гению их не заметили во время перестановки коек?

— Без гениев обошлось! — отрезал Гришка. — Всюду-то вы видите гениев, а на свои силы никогда не надеетесь…

Он был прав, этот вихрастый мальчуган: скверная привычка полагаться на гениев, на судьбу, на счастье, на случаи и т. п. Сильно это подрывает силы и препятствует проявлению активной деятельности. Но что поделаешь: таким меня сделали воспитание и среда…

— Мы, значит, сами в роде как бы гении, — продолжал Гришка, — вон, видите в потолке, другая труба; она подзорная: все кругом, как на ладошке. Мы через нее и увидали, что несут вторую койку; значит будет перестановка. На это время мы и трахнули на чердак…

Чердака никакого в машине не было; ребята так называли отделение для багажа, какое бывает в спальных железнодорожных вагонах. Туда действительно можно было "трахнуть", т. е. поместиться, загородившись кладью.

Теперь юнцы чего-то хитро переглядывались, однако помалкивали. Не дождавшись конца их переглядывания, я рассказал о результатах собрания и о второй цели экспедиции, которая так и осталась мне неизвестной.

Слушатели восхитились выпавшей мне ролью и снова переглянулись.

— Мих, показать, что ли? — спросил старший.

— А ну! — поощрил его второй.

— Вот, товарищ профессор, — Гришка извлек из кармана вскрытый конверт. — Мы это тут нашли: пуговка его при нас спрятал зачем-то в секретный ящик, а мы вынули… Только ни чорта не понимаем: не про нас писано; а должно, важнецкое что-то, — он прищелкнул языком и фамильярно подмигнул мне.

— Он был вскрыт? — строго спросил я, беря конверт.

— А то как же! — быстро, подозрительно быстро согласились ребята, моргая глазами, а Гришка немедленно добавил с ехидством: — только если бы он и не был вскрыт, мы б его вскрыли, потому там, может, государственная тайна и контр-революция… Ну-ка?…

Я хотел отказаться от перлюстрации не адресованного ко мне письма, но, взглянув на конверт, заметил штемпель правительственной канцелярии Штатов. Это меняло дело.

Юнцы не ошиблись: письмо, действительно, содержало в себе государственную тайну и… открывало главную цель лунной экспедиции.

Я долго колебался, прежде чем огласить ее, а потом сообразив, что она может заставить ребят лететь обратно, огласил:

…Предлагалось м-ру Джексону и м-ру Джонсону во время их пребывания на Луне использовать тот аппарат, что остался от ученого Никандри…

— Они его ухлопали, — вставил Гришка.

Письмо подтвердило его вставку.

…Сообщалось, что аппарат заряжен мозгом вышеупомянутого ученого. А так как этот мозг имел направление мыслей, прямо противоположное всяким правительствам, кроме Советского, то и действовать он (аппарат) будет избирательно (последнее слово было подчеркнуто в оригинале)…