– Прошлое и Будущее не знают об этом, иначе я потеряю шанс быть признанным ими, – продолжил Ариан. Он сел обратно за стол и принялся гонять ложкой розовую жижу по своей тарелке. – Конечно, Праетаритум разорвала со мной уговор, но если мы найдем выход из ситуации, то она может изменить свое решение.
– А ты не боишься, что, допустим, я им об этом расскажу? – поддел его Кален.
– Что ж, тогда я убью тебя вместе с Настоящим. И всем придет конец. Мне в этом случае терять нечего, но и приобретать – тоже.
Ариан говорил таким жутким голосом, что Кален не смог проглотить кусок торта и с набитым ртом еще несколько секунд смотрел на него.
– Полегче…
– Полегче? Ты хоть представляешь, что для меня значит это признание?
Ларалайн обреченно вздохнула и закатила глаза, Иона ударила Калена под столом по колену.
– Ты со своим ужасным характером спутал мне все карты. Если бы не ты, все могло бы сложиться по-другому.
– А ты решил меня использовать в личных целях и отправил обратно, не подумав, что там мне будет еще хуже!
– Я не собирался тебя оставлять. Сейчас в твоих интересах помалкивать. Последний способ спасет не только твое время, но и твою жизнь.
– На самом деле, – Тревис решился вмешаться, – исход был бы один. Я так понял, есть еще способ вернуть Настоящее так, чтобы Кален не пострадал.
Что удивительно, слова Тревиса подействовали на Ариана успокаивающе, и он, громко сглотнув, опустился на свое место.
– Да, есть кое-что, но вероятность того, что мы сможем достать эту штуку, крайне мала.
Ариан подошел к стене с задвинутыми шторами, раздвинул их и открыл карту межвремья.
– У каждого королевства равновесия есть свое сердце. – Он сдернул карту. За ней висело полотно с четырьмя разноцветными шкатулками, усыпанными драгоценными камнями. – Вот они – сердца четырех королевств равновесия. Каждое хранится в тайных местах каждого королевства.
– А в чем их особенность? – спросил Кален. – Кроме того, что они дико дорогие и так далее.
– Если открыть эту шкатулку и прошептать в нее свое желание, оно непременно сбудется.
– Значит, если мы найдем такую шкатулку и пожелаем, чтобы Настоящее вернулось, то…
– Королевство, которому принадлежит эта шкатулка, погибнет, – мрачно закончил Ариан.
После недолгой паузы Иона заговорила хрипловатым голосом:
– То есть в любом случае кто-то пострадает?
– Именно. – Ариан вновь задвинул шторы. – Ни одно королевство не отдаст свою жизнь ради спасения вашего мира.
– Тогда этот вариант не подходит, – заключила Ларалайн.
Ариан посмотрел на нее напряженно.
– Если правитель королевства добровольно отдаст эту шкатулку, то ее бремя ляжет на его плечи и будет передаваться из поколения в поколение. Крах королевства наступит, если украсть шкатулку и исполнить свое желание.
– А что в них лежит? – спросила Ларалайн.
– Лучше вам не знать.
Он вернулся к столу с легкой улыбкой и принялся за еду. Никому больше есть не хотелось.
– Ты… – Санни осекся. – Вы хотите поговорить с каждым правителем королевств равновесия?
– Точно.
Ариан не смотрел на него. Теперь он будто пародировал Калена и был увлечен завтраком.
– Они не отдадут свое сердце. – Санни сжимал шелковую скатерть. – Вы хотите его украсть?
Усмешку Ариана каждый воспринял по-своему.
– Всегда можно договориться, – поддержала Ларалайн. – Но я бы выгнала тебя с таким предложением.
Ариан засмеялся и качнул головой.
– Все равно есть надежда.
Его слова звучали неубедительно. На мгновение Кален вернулся в вечер прошлого дня, когда его команду буквально облили грязью, раскрыв неожиданные подробности про каждого участника. Он жалел, что это произошло не за банкетным столом. Тогда королева прошлого еще долго отмывалась бы от жирного крема.
Кален перевел взгляд на Тревиса. Тот еще не притронулся к еде. Его растрепанные светло-русые волосы скрывали лоб, руки были сложены на столе, а болотного цвета глаза смотрели на пустую тарелку.
«Умный, но не сильный пятнадцатилетний мальчик из обеспеченной семьи… С ужасным прошлым и ужасной биографией».
Тревис удивился этому слишком искренне, чтобы предположить, что удивлением он прикрывал дверцу шкафчика со скелетами.
Правда о Ларалайн из уст Праетаритум звучала слишком расплывчато. Представить ее прошлое отчетливо не представлялось возможным.
Иона же… – правнучка непризнанного времени и непризнанного элемента.
«Стоп. Элемента?»
Тогда Иона не стала задавать вопросы. Значит, она знала.