– Не волнуйтесь, доктор, – отозвалась патофизиолог. – Если будет какая-то опасность, Данальта нас защитит.
– Конечно, – подтвердил Данальта.
В ожидании медиков Ча Трат продолжила изучение трупа, слушая при этом голос Приликлы, Флетчера и радиста «Ргабвара». Эмпатический дар цинрусскийца позволил установить приблизительное местонахождение оставшихся в живых. Помимо единственного члена экипажа, находящегося в отсеке управления, остальные тремя небольшими группами расположились на одной из палуб. Но капитан решил, что, прежде чем приближаться к группе, лучше взглянуть на того единственного, что был в отсеке управления, и отправился именно туда.
Ча Трат придержала труп и взяла двумя верхними конечностями одну из больших, сильных рук несчастного. Пальцы на руке были короткие, тупые и заканчивались коротко подстриженными когтями. Соммарадванке без труда представилось, как далекие предки этого существа засовывают когтистыми лапами свежую добычу в рот, который и сейчас был наполнен длинными и страшными зубами. На взгляд Ча Трат, создание не было похоже на тех, кто может строить звездолеты.
Оно выглядело, скажем так, нецивилизованно.
– По внешности судить не стоит, – прозвучал рядом голос Мэрчисон, и Ча Трат поняла, что размышляет вслух. – По сравнению с твоим чалдерианским дружком из палаты для АУГЛ этот – просто котеночек.
Патофизиолога догоняли остальные члены медицинской бригады. Найдрад везла каталку, Приликла перебирался по потолку на шести ножках с присосками. Данальта изобразил одну более толстую, чем у эмпата, ножку с присоской и повис на стене подобно странному овощу.
Мэрчисон с помощью магнита быстро укрепила на стене сумку с инструментами, после чего ремнями и магнитами иммобилизовала труп.
– Нашему другу здорово не повезло, – сказала она, – но он хотя бы другим поможет. С ним мне придется сделать такое, чего вовсе не хотелось бы делать с живыми, так что, не теряя времени на...
– Проклятие, вот это да! – прозвучал в наушниках голос, настолько искаженный удивлением, что все не сразу узнали капитана Флетчера. – Мы в отсеке управления, мы обнаружили еще одного члена экипажа. Он жив, судя по всему – не ранен и находится в одном из пяти кресел пилотов, остальные четыре кресла пусты. Но все четыре ноги у него закованы в кандалы и прикованы к креслу!
Ча Трат отвернулась и, не говоря ни слова, ушла. Капитан велел ей следовать за собой и Ченом, как только прибудет бригада медиков, и ей хотелось выполнить его приказ, пока он не успел его отменить. Любопытство соммарадванки было настолько сильным, что почти причиняло ей боль. Ей очень хотелось своими глазами увидеть этого странного, закованного в цепи офицера.
Только спустившись на две палубы ниже, она обнаружила, что за ней безмолвно следует Приликла.
А Флетчер продолжал говорить:
– Я попытался объясниться с ним с помощью транслятора и производя общепринятые дружеские жесты. Переводческий компьютер «Ргабвара» способен преобразовывать элементарные фразы и излагать их на любом языке, состоящем из системы звуков и слов. Существо рычит и лает на меня, но звуки его не переводятся. Стоит мне приблизиться, как оно начинает вести себя так, словно хочет оторвать мне голову. Кроме того, оно порой беспорядочно дергается и производит другие некоординированные движения, хотя явно жаждет освободиться от кандалов. – Тут как раз вошли Ча Трат и Приликла, и капитан добавил:
– Сами посмотрите.
Цинрусскинец закрепился на потолке прямо над входом, подальше от яростно размахивающих ручищ члена экипажа, и сказал:
– Друг Флетчер, эмоциональное излучение внушает мне тревогу. В нем смешались чувства злобы, страха, голода и слепого, бездумного протеста. Эти эмоции отличаются грубостью и интенсивностью, обычно не наблюдаемыми у существ с развитым интеллектом.
– Согласен, доктор, – проговорил капитан и инстинктивно отпрянул, поскольку одна из рук пленного члена экипажа чуть не съездила ему по лицу. – Но ведь эти кресла приспособлены именно для существ такого вида. И все те рычаги, кнопки и дверные ручки, которые мы до сих пор видели, также предназначены именно для их рук. Сейчас этот несчастный не обращает никакого внимания на пульт управления. Помните, когда мы приближались к кораблю, то скорость его вращения неожиданно увеличилась. Скорее всего это было вызвано тем, что это существо случайно стукнуло по определенным клавишам.
Его кресло, так же как остальные четыре, – продолжал Флетчер, – на колесиках. Оно отодвинуто в крайнее заднее положение, откуда существу крайне трудно дотянуться руками до пульта. Есть ли у вас какие-нибудь идеи, доктор? У меня нет.
– У меня тоже, друг Флетчер, – отозвался Приликла. – Однако давайте перейдем на нижнюю палубу, где он не мог бы видеть и слышать нас. – Несколько минут спустя эмпат продолжил свою мысль:
– Уровень страха, злобы и протеста несколько понизился, а голод продолжает сохранять прежнюю интенсивность. По причинам, которые мне пока неясны, поведение члена экипажа носит иррациональный и эмоционально неустойчивый характер. Однако там, где он находится, ему ничто не угрожает, и он не испытывает боли. Друг Мэрчисон!
– Да? – отозвалась патофизиолог.
– Когда будете исследовать труп, – сказал Приликла, – обратите особое внимание на голову. Мне подумалось, что ранение черепа могло и не быть следствием несчастного случая. Скорее всего пострадавший нанес его себе сам по причине острого черепно-мозгового заболевания, доставлявшего ему постоянные мучения. Вам следует поискать признаки наличия клеточной инфекции или распада, поражения мозговых тканей, словом, всего того, что могло бы отрицательно воздействовать на центры высшей нервной деятельности и управления эмоциональной сферой.
Друг Флетчер, – продолжал эмпат, не дожидаясь ответа, – мы должны как можно скорее отыскать других оставшихся в живых членов экипажа и посмотреть, в каком они состоянии. Но необходима предельная осторожность на тот случай, если они ведут себя так же, как наш друг в отсеке управления.
Ведомые эмпатическим даром Приликлы, они быстро нашли три спальные каюты, где находились остальные члены экипажа. В одной из кают их оказалось пятеро, в остальных двух – по четыре. Двери были не заперты, даже изнутри хозяева кают не закрылись на задвижки. Система искусственной гравитации работала. Стараясь остаться незамеченными, разведчики быстро заглянули внутрь и успели рассмотреть суровые металлические стены и пол, на котором в беспорядке валялись постельные принадлежности и сломанное оборудование для переработки органических отходов. Запашище стоял такой, что Ча Трат подумала: «Его можно хоть ножом резать».
– Друг Флетчер, – проговорил Приликла, как только они отошли от последнего кубрика, – все члены экипажа физически активны и не испытывают боли. И если бы не тот факт, что они совершенно не в состоянии управлять кораблем, я бы сказал, что они абсолютно здоровы. Если друг Мэрчисон не найдет клинического обоснования их ненормального поведения, мы ничего не сумеем сделать для них.
Я понимаю, что проявляю трусость и эгоизм, – продолжал эмпат, – но мне не хотелось бы ставить под угрозу целостность нашей медицинской палубы и пугать друга Коун размещением у нас почти двадцати громадных, проявляющих излишнюю активность и в настоящее время утративших разум существ, которые...
– Согласен, – твердо прервал его капитан. – Если эта орава вырвется на волю, они разгромят не только медицинскую палубу, а весь мой корабль. Выход такой: оставить их здесь, расширить гиперпространственную оболочку «Ргабвара» и переместить оба корабля в Главный Сектор посредством гиперпространственного прыжка.
– Я того же мнения, друг Флетчер, – ответил Приликла. – И, кроме того, я просил бы вас распорядиться установить переходную трубу таким образом, чтобы мы имели легкий доступ к пациентам, смогли собрать для исследования пробы из всех пакетов и контейнеров, в которых могут содержаться остатки еды и питья. Единственный симптом, наблюдающийся у страдальцев, – это сильнейший голод. Учитывая размеры их зубов, мне хотелось бы ликвидировать этот симптом как можно скорее, пока они не начали поедать друг друга.