| Lingaard, too old to labour at the sweeps, had been surgeon, undertaker, and midwife of the huddled captives in the open midships. | Лингорд был слишком стар для работы, но Лингорд был врачом, могильщиком и повивальной бабкой пленников, связанных на открытой палубе. |
| So I was delivered in storm, with the spume of the cresting seas salt upon me. | Я родился в бурю, под соленой пеной сердитых волн. |
| Not many hours old was I when Tostig Lodbrog first laid eyes on me. | Немного часов прошло после моего рождения, когда Тостиг Лодброг впервые заметил меня. |
| His was the lean ship, and his the seven other lean ships that had made the foray, fled the rapine, and won through the storm. | Ему принадлежал узкогрудый корабль и семь других узкогрудых кораблей, проделавших набег, увозивших награбленное и победивших бурю. |
| Tostig Lodbrog was also called Muspell, meaning | Тостига Лодброга звали также Муспеллем, что означает |
| "The Burning"; for he was ever aflame with wrath. | "Пылающий", ибо он всегда пылал гневом. |
| Brave he was, and cruel he was, with no heart of mercy in that great chest of his. | Он был храбр и жесток, и его огромная грудь скрывала сердце, не знавшее пощады. |
| Ere the sweat of battle had dried on him, leaning on his axe, he ate the heart of Ngrun after the fight at Hasfarth. | Еще не высох на нем пот сражения, как он, опершись на свою секиру, съел сердце Нгруна после битвы при Гасфарте. |
| Because of mad anger he sold his son, Garulf, into slavery to the Juts. | В припадке безумного гнева он продал своего сына Гарульфа в рабство ютам. |
| I remember, under the smoky rafters of Brunanbuhr, how he used to call for the skull of Guthlaf for a drinking beaker. | Я помню, как он под прокопченными балками Бруннанбура требовал себе череп Гутлафа, чтобы пить из него вино. |
| Spiced wine he would have from no other cup than the skull of Guthlaf. | Он не пил приправленного пряностями вина из другого кубка, кроме этого черепа Гутлафа. |
| And to him, on the reeling deck after the storm was past, old Lingaard brought me. | И вот к нему, как только прошла буря, старый Лингорд принес меня по шатающейся палубе. |
| I was only hours old, wrapped naked in a salt-crusted wolfskin. | Прошло всего несколько часов с минуты моего рождения, и я был завернут в волчью шкуру, пропитанную морской солью. |
| Now it happens, being prematurely born, that I was very small. | Будучи рожден прежде времени, я был страшно мал. |
| "Ho! ho!-a dwarf!" cried Tostig, lowering a pot of mead half-drained from his lips to stare at me. | -- Ого, карлик! -- вскрикнул Тостиг, оторвав от губ полуосушенный кувшин с медом, чтобы посмотреть на меня. |
| The day was bitter, but they say he swept me naked from the wolfskin, and by my foot, between thumb and forefinger, dangled me to the bite of the wind. | День был холодный, но он вынул меня из волчьей шкуры и, зажав мою ножку между большим и указательным пальцами, болтал мною в воздухе под холодным ветром. |
| "A roach!" he ho-ho'd. "A shrimp! | -- Козявка! -- грохотал он. -- Креветка! |
| A sea-louse!" And he made to squash me between huge forefinger and thumb, either of which, Lingaard avers, was thicker than my leg or thigh. | Морская вошь! -- И он начал стискивать меня своими огромными указательным и большим пальцами, из которых каждый, по утверждению Лингорда, был более толст, чем мои ноги. |
| But another whim was upon him. | Но тут его осенила другая капризная мысль. |
| "The youngling is a-thirst. | -- Малец хочет пить! |
| Let him drink." | Пусть напьется! |
| And therewith, head-downward, into the half-pot of mead he thrust me. | И он ткнул меня прямо головой в кувшин с медом. |
| And might well have drowned in this drink of men-I who had never known a mother's breast in the briefness of time I had lived-had it not been for Lingaard. | Наверное, я утонул бы в этом напитке мужчин, -я, не прикасавшийся к материнской груди за короткое время своей жизни, -- если бы не Лингорд. |
| But when he plucked me forth from the brew, Tostig Lodbrog struck him down in a rage. | Но когда Лингорд вытянул меня из кувшина, Тостиг Лодброг толкнул его в бешеном гневе. |
| We rolled on the deck, and the great bear hounds, captured in the fight with the North Danes just past, sprang upon us. | Мы покатились по палубе, и огромные волкодавы, взятые в плен в бою с северными датчанами, бросились на нас. |
| "Ho! ho!" roared Tostig Lodbrog, as the old man and I and the wolfskin were mauled and worried by the dogs. | -- Го, го! -- грохотал Тостиг Лодброг, в то время как собаки терзали меня в моей волчьей шкуре и старика. |
| But Lingaard gained his feet, saving me but losing the wolfskin to the hounds. | Но Лингорд вскочил на ноги и спас меня, оставив в добычу собакам волчью шкуру. |
| Tostig Lodbrog finished the mead and regarded me, while Lingaard knew better than to beg for mercy where was no mercy. | Тостиг Лодброг выпил мед и уставился на меня; Лингорд не стал просить пощады, отлично зная, что пощады не будет. |
| "Hop o' my thumb," quoth Tostig. "By Odin, the women of the North Danes are a scurvy breed. | -- Мальчик с пальчик! -- вымолвил наконец Тостиг. -- Клянусь Одином, женщины северных датчан дрянное племя. |
| They birth dwarfs, not men. | Они рожают карликов, а не мужчин. |
| Of what use is this thing? | На кой черт эта дрянь? |
| He will never make a man. | Из него никогда не будет мужчины! |
| Listen you, Lingaard, grow him to be a drink-boy at Brunanbuhr. | Послушай Лингорд, вырасти из него виночерпия для Бруннанбура.
|