| I doubt not I shall leave our feast halls and raid your coasts of sun and flowers, and steal you away. My mother was so stolen." | Я не сомневаюсь в том, что мне еще придется покинуть наши пиршественные чертоги, сделать набег на твои солнечные и полные цветов берега и похитить тебя -- так похитили мою мать... |
| And in the pause I looked at her, and she looked at me, and dared to look. | В промежутках я глядел на нее, а она глядела на меня, не отводя глаз. |
| And my blood ran fire. | Кровь так и кипела во мне. |
| By Odin, this was a woman! | Клянусь Одином, это была н а с т о я щ а я женщина! |
| What might have happened I know not, for Pilate, who had ceased from his talk with Ambivius and for some time had sat grinning, broke the pause. | Не знаю, что за этим последовало бы, ибо Пилат, прекративший свою беседу с Амбивием и с некоторого времени улыбавшийся, нарушил молчание. |
| "A rabbi, a Teutoberg rabbi!" he gibed. "A new preacher and a new doctrine come to Jerusalem. | -- Раввин, тевтобургский раввин! -- насмешливо проговорил он. -- Новый проповедник и новое учение пришли в Иерусалим! |
| Now will there be more dissensions, and riotings, and stonings of prophets. | Пойдут новые несогласия, мятежи и побиение пророка камнями! |
| The gods save us, it is a mad-house. | Спаси нас боги, ведь это настоящий сумасшедший дом! |
| Lodbrog, I little thought it of you. | Лодброг! Не ожидал я этого от тебя! |
| Yet here you are, spouting and fuming as wildly as any madman from the desert about what shall happen to you when you are dead. | Ты шумишь и кипятишься, как любой безумец в пустыне, о том, что с тобой будет после того, как ты умрешь. |
| One life at a time, Lodbrog. It saves trouble. It saves trouble." | Живи только одну жизнь зараз, Лодброг, это избавит тебя от хлопот! |
| "Go on, Miriam, go on," his wife cried. | -- Продолжай, Мириам, продолжай! -- восклицала жена Пилата. |
| She had sat entranced during the discussion, with hands tightly clasped, and the thought flickered up in my mind that she had already been corrupted by the religious folly of Jerusalem. At any rate, as I was to learn in the days that followed, she was unduly bent upon such matters. | Она вошла во время спора с крепко сжатыми руками, и у меня промелькнула мысль, что она уже отравлена религиозным безумием Иерусалима; во всяком случае, как я впоследствии узнал, она очень интересовалась религиозными вопросами. |
| She was a thin woman, as if wasted by fever. | Это была худощавая женщина, словно снедаемая лихорадкой. |
| Her skin was tight-stretched. Almost it seemed I could look through her hands did she hold them between me and the light. | Мне казалось, что если она поднимет ладони между мной и светом, так они окажутся прозрачными. |
| She was a good woman, but highly nervous, and, at times, fancy-flighted about shades and signs and omens. | Она была очень добрая женщина, но страшно нервная и иногда просто бредила темными знамениями и приметами. |
| Nor was she above seeing visions and hearing voices. | Ей даже бывали видения и слышались голоса. |
| As for me, I had no patience with such weaknesses. | Что касается меня, то у меня не хватило терпения выслушивать этот вздор. |
| Yet was she a good woman with no heart of evil. ** * * * | Но она была хорошая женщина, и сердце у нее было не злое. |
| I was on a mission for Tiberius, and it was my ill luck to see little of Miriam. | Я был отправлен с поручением к Тиверию и, к сожалению, очень мало видел Мириам. |
| On my return from the court of Antipas she had gone into Batanaea to Philip's court, where was her sister. | По возвращении я узнал, что она уехала в Батанию ко двору Филиппа, где жила ее сестра. |
| Once again I was back in Jerusalem, and, though it was no necessity of my business to see Philip, who, though weak, was faithful to Roman will, I journeyed into Batanaea in the hope of meeting with Miriam. | Я опять попал в Иерусалим, и, хотя у меня, собственно, не было дел у Филиппа, человека слабого и покорного воле римлян, я съездил в Батанию, надеясь увидеть Мириам. |
| Then there was my trip into Idumaea. | Потом мне пришлось поехать в Идумею. |
| Also, I travelled into Syria in obedience to the command of Sulpicius Quirinius, who, as imperial legate, was curious of my first-hand report of affairs in Jerusalem. | Я ездил и в Сирию по приказу Сульпиция Квириния, который в качестве императорского легата хотел через меня получить из первых рук доклад о положении дел в Иерусалиме.
|