| -- Да говори же, Лодброг, говори! -- приказала она. -- Ты силен и бесстрашен. |
| You are all man. | Ты насквозь мужчина. |
| I know you despise the vermin who would destroy Him. | Я знаю, ты презираешь гадов, желающих погубить его. |
| You, you alone can save Him. You have but to say the word and the thing is done; and I will well love you and always love you for the thing you have done." | Скажи только слово -- и дело будет сделано, и я буду любить тебя всегда, буду любить за это дело! |
| "I am a Roman," I said slowly, knowing full well that with the words I gave up all hope of her. | -- Я римлянин, -- медленно проговорил я, хорошо сознавая, что эти слова отнимают ее у меня навсегда. |
| "You are a man-slave of Tiberius, a hound of Rome," she flamed, "but you owe Rome nothing, for you are not a Roman. | -- Ты раб Тиверия, ищейка Рима, -- вспылила она, -- но ты ничем не обязан Риму, ибо ты не римлянин. |
| You yellow giants of the north are not Romans." | Вы, желтые гиганты севера, -- не римляне! |
| "The Romans are the elder brothers of us younglings of the north," I answered. "Also, I wear the harness and I eat the bread of Rome." Gently I added: "But why all this fuss and fury for a mere man's life? | -- Римляне -- старшие братья северных юнцов, -ответил я. -- Я ношу доспехи и ем хлеб Рима. -И я тихо добавил: -- Да зачем столько гнева и шума из-за одной человеческой жизни? |
| All men must die. | Все люди должны умереть. |
| Simple and easy it is to die. | Умереть так просто, так легко! |
| To-day, or a hundred years, it little matters. | Сегодня или через сто лет -- не все ли равно? |
| Sure we are, all of us, of the same event in the end." | В конце концов всех нас ждет это. |
| Quick she was, and alive with passion to save as she thrilled within my arms. | Она так и затрепетала в моих объятиях. |
| "You do not understand, Lodbrog. | -- Ты не понимаешь, Лодброг! |
| This is no mere man. | Это не простой человек. |
| I tell you this is a man beyond men-a living God, not of men, but over men." | Я говорю тебе, этот человек выше людей -- это живой Бог не людей, но над людьми! |
| I held her closely and knew that I was renouncing all the sweet woman of her as I said: | Я прижал ее к себе, сознавая, что отказываюсь от этой прелестной женщины, и промолвил: |
| "We are man and woman, you and I. | -- Мы с тобою женщина и мужчина. |
| Our life is of this world. | Жизни наши от мира сего. |
| Of these other worlds is all a madness. | А от всех потусторонних миров -- одно безумие. |
| Let these mad dreamers go the way of their dreaming. | Пусть же эти безумные мечтатели идут путем своих грез. |
| Deny them not what they desire above all things, above meat and wine, above song and battle, even above love of woman. | Не отказывай им в том, чего они желают паче всего, паче мяса и вина, паче песен и битв, даже паче женской любви. |
| Deny them not their hearts' desires that draw them across the dark of the grave to their dreams of lives beyond this world. | Не отказывай им в вожделении их сердца, влекущего их сквозь тьму могилы к грезам о жизни за этим миром. |
| Let them pass. | Пусть они идут. |
| But you and I abide here in all the sweet we have discovered of each other. | А мы с тобой останемся здесь для всей сладости, которую мы открыли друг в друге. |
| Quickly enough will come the dark, and you depart for your coasts of sun and flowers, and I for the roaring table of Valhalla." | Скоро наступит тьма, и ты уйдешь к своим солнечным берегам, полным цветов, а я уйду к шумному столу Валгаллы! |
| "No! no!" she cried, half-tearing herself away. "You do not understand. | -- Нет, нет! -- воскликнула она, вырываясь. -- Ты не понимаешь. |
| All of greatness, all of goodness, all of God are in this man who is more than man; and it is a shameful death to die. | Все величие, вся доброта, все божество в этом человеке, -- больше, чем человеке... И ему умереть такой позорной смертью? |
| Only slaves and thieves so die. | Только рабы и воры так умирают! |
| He is neither slave nor thief. | Он не раб и не вор! |
| He is an immortal. | Он бессмертен! |
| He is God. | Он Бог! |
| Truly I tell you He is God." | Истинно говорю тебе, он -- Бог! |
| "He is immortal you say," I contended. "Then to die to-day on Golgotha will not shorten his immortality by a hair's breadth in the span of time. | -- Ты говоришь, что он бессмертен? -- отвечал я. -- Значит, если он нынче умрет на Голгофе, то во времени это не сократит его бессмертия на ширину волоска. |
| He is a god you say. | Ты говоришь, что он Бог? |
| Gods cannot die. | Боги не могут умереть. |
| From all I have been told of them, it is certain that gods cannot die." | Судя по всему, что я о них слышал, несомненно, что боги не умирают! |
| "Oh!" she cried. "You will not understand. | -- О! -- воскликнула она. -- Ты не хочешь понять! |
| You are only a great giant thing of flesh." | Ты просто исполинский кусок мяса! |
| "Is it not said that this event was prophesied of old time?" I queried, for I had been learning from the Jews what I deemed their subtleties of thinking. | -- Не говорят разве, что это событие было предсказано встарь? -- спросил я, ибо от евреев я уже научился тому, что считал их тонкостью ума. |
| "Yes, yes," she agreed, "the Messianic prophecies. This is the Messiah." | -- Да, да, -- подтвердила она пророчество о Мессии. -- Он -- Мессия! |
| "Then who am I," I asked, "to make liars of the prophets? to make of the Messiah a false Messiah?
|