| Is the prophecy of your people so feeble a thing that I, a stupid stranger, a yellow northling in the Roman harness, can give the lie to prophecy and compel to be unfulfilled-the very thing willed by the gods and foretold by the wise men?" | Разве пророчества твоего народа так нетверды, что я, глупый иноземец, желтый северянин в римских доспехах, могу опровергнуть пророчество и сделать так, чтобы не исполнилось то самое, чего хотели боги и что предсказано мудрецами? |
| "You do not understand," she repeated. | -- Ты не понимаешь! -- твердила она. |
| "I understand too well," I replied. "Am I greater than the gods that I may thwart the will of the gods? | -- Слишком хорошо понимаю! -- отвечал я. -Разве я больше этих богов, чтобы перечить их воле? |
| Then are gods vain things and the playthings of men. | В таком случае боги -- пустое, боги -- игрушки людей! |
| I am a man. | Я -- человек. |
| I, too, bow to the gods, to all gods, for I do believe in all gods, else how came all gods to be?" | И я поклоняюсь богам, всем богам, ибо я верю во всех богов -- иначе как могли бы существовать все боги? |
| She flung herself so that my hungry arms were empty of her, and we stood apart and listened to the uproar of the street as Jesus and the soldiers emerged and started on their way. | Мириам разом рванулась, выскользнув из моих рук, и мы стояли, отделившись друг от друга и прислушиваясь к реву улицы, в то время как Иисус и солдаты вышли и пошли своим путем. |
| And my heart was sore in that so great a woman could be so foolish. She would save God. | На душе у меня была тяжкая грусть от сознания, что такая великая женщина может быть так глупа. |
| She would make herself greater than God. | Она хотела стать выше Бога! |
| "You do not love me," she said slowly, and slowly grew in her eyes a promise of herself too deep and wide for any words. | -- Ты не любишь меня! -- медленно проговорила она, и еще раз всплыло в ее глазах обещание себя, слишком глубокое и слишком широкое, чтобы быть выраженным словами. |
| "I love you beyond your understanding, it seems," was my reply. "I am proud to love you, for I know I am worthy to love you and am worth all love you may give me. | -- Ты даже не понимаешь, до чего я люблю тебя, кажется мне! -- был мой ответ. -- Я горжусь любовью к тебе, ибо я знаю, что я достоин любить тебя и достоин всей любви, которую ты можешь дать мне. |
| But Rome is my foster-mother, and were I untrue to her, of little pride, of little worth would be my love for you." | Но Рим -- моя приемная мать, и если бы я изменил ей, малого стоила бы моя любовь к тебе! |
| The uproar that followed about Jesus and the soldiers died away along the street. | Рев, преследовавший Иисуса и солдат, замер в отдалении улицы. |
| And when there was no further sound of it Miriam turned to go, with neither word nor look for me. | И когда все звуки стихли, Мириам повернулась и пошла, не оглянувшись на меня и не бросив мне слова. |
| I knew one last rush of mad hunger for her. | В последний раз вспыхнуло во мне бешеное желание ее. |
| I sprang and seized her. | Я бросился и схватил ее. |
| I would horse her and ride away with her and my men into Syria away from this cursed city of folly. | Я хотел поднять ее на коня и ускакать с нею и моими людьми в Сирию, прочь от этого проклятого города безумств. |
| She struggled. | Она сопротивлялась. |
| I crushed her. | Я сжал ее. |
| She struck me on the face, and I continued to hold and crush her, for the blows were sweet. | Она ударила меня в лицо, а я продолжал держать ее, не выпуская, потому что сладки мне были ее удары. |
| And there she ceased to struggle. | И вдруг она перестала бороться. |
| She became cold and motionless, so that I knew there was no woman's love that my arms girdled. | Она стала холодна и неподвижна, и я понял, что нет любви в женщине, которую обвивали мои руки. |
| For me she was dead. | Для меня она умерла. |
| Slowly I let go of her. | Я тихо выпустил ее. |
| Slowly she stepped back. | Она медленно шагнула назад. |
| As if she did not see me she turned and went away across the quiet room, and without looking backpassed through the hangings and was gone. * * * ** | Словно не видя меня, она повернулась, пошла по затихшей комнате и, не оглядываясь, раздвинула занавески и скрылась. |
| I, Ragnar Lodbrog, never came to read nor write. | Я, Рагнар Лодброг, никогда не учился читать или писать. |
| But in my days I have listened to great talk. | Но во дни своей жизни я слышал великие речи. |
| As I see it now, I never learned great talk, such as that of the Jews, learned in their law, nor such as that of the Romans, learned in their philosophy and in the philosophy of the Greeks. | Как вижу теперь, я никогда не научился ни великим речам иудеев, содержащимся в их законах, ни речам римлян, содержащимся в их философии и в философии греков. |
| Yet have I talked in simplicity and straightness, as a man may well talk who has lived life from the ships of Tostig Lodbrog and the roof of Brunanbuhr across the world to Jerusalem and back again. | Но я говорил со всей простотой и прямотой, как может говорить только человек, пронесший свою жизнь от кораблей Тостига Лодброга через весь мир до Иерусалима и обратно. |
| And straight talk and simple I gave Sulpicius Quirinius, when I went away into Syria to report to him of the various matters that had been at issue in Jerusalem. | Я сделал простой и ясный доклад Сульпицию Квиринию, когда прибыл в Сирию для доклада о событиях, происходивших в Иерусалиме.
|