| Yet is man ever a strange and unaccountable creature. | Но человек странное, непонятное существо! |
| I, who had asked of God's mercy no more than putrid meat to eat and a sufficiency of water not too brackish, was no sooner blessed with an abundance of cured meat and sweet water than I began to know discontent with my lot. | Я, просивший у Бога, как милости, гнилого мяса и достаточного количества не слишком солоноватой воды, как только поел в изобилии соленого мяса и попил пресной воды, я уже начал испытывать недовольство своей судьбой! |
| I began to want fire, and the savour of cooked meat in my mouth. | Я начал испытывать потребность в огне, во вкусе вареного мяса. |
| And continually I would discover myself longing for certain delicacies of the palate such as were part of the common daily fare on the home table at Elkton. | Я ловил себя на том, что мне хочется лакомств, какие составляли мои ежедневные трапезы в Эльктоне. |
| Strive as I would, ever my fancy eluded my will and wantoned in day-dreaming of the good things I had eaten and of the good things I would eat if ever I were rescued from my lonely situation. | Наперекор всем своим стараниям, я не переставал мечтать о вкусных вещах, которые я ел, и о тех, которые буду есть, если когда-нибудь спасусь из этой пустыни! |
| It was the old Adam in me, I suppose-the taint of that first father who was the first rebel against God's commandments. | Я полагаю, что во мне говорил ветхий Адам -проклятие праотца, который был первым ослушником заповедей Божиих. |
| Most strange is man, ever insatiable, ever unsatisfied, never at peace with God or himself, his days filled with restlessness and useless endeavour, his nights a glut of vain dreams of desires wilful and wrong. | Всего удивительнее в человеке его вечное недовольство, его ненасытность, отсутствие мира с собою и с Богом, вечное беспокойство и бесполезные порывы, ночи, полные тщетных грез, своевольных и неуместных желаний. |
| Yes, and also I was much annoyed by my craving for tobacco. | Сильно меня угнетала также тоска по табаку. |
| My sleep was often a torment to me, for it was then that my desires took licence to rove, so that a thousand times I dreamed myself possessed of hogsheads of tobacco-ay, and of warehouses of tobacco, and of shiploads and of entire plantations of tobacco. | День был для меня большей мукой, ибо во сне я иногда получал то, о чем тосковал: я тысячи раз видел себя во сне владельцем бочек табаку, корабельных грузов, целых плантаций табаку! |
| But I revenged myself upon myself. | Но я боролся с собою. |
| I prayed God unceasingly for a humble heart, and chastised my flesh with unremitting toil. | Я неустанно молил Господа ниспослать мне смиренное сердце и умерщвлял свою плоть неослабным трудом. |
| Unable to improve my mind, I determined to improve my barren island. | Не будучи в состоянии исправить душу свою, я решил усовершенствовать мой бесплодный остров. |
| I laboured four months at constructing a stone wall thirty feet long, including its wings, and a dozen feet high. | Четыре месяца работал я над сооружением каменной стены длиною в тридцать футов и вышиною в двенадцать. |
| This was as a protection to the hut in the periods of the great gales when all the island was as a tiny petrel in the maw of the hurricane. | Она служила защитою хижине в период сильных штормов, когда весь остров дрожал как буревестник в порывах урагана. |
| Nor did I conceive the time misspent. | И время это не было потрачено даром. |
| Thereafter I lay snug in the heart of calm while all the air for a hundred feet above my head was one stream of gust-driven water. | После этого я спокойно лежал в уютном прикрытии, в то время как весь воздух на высоте сотни футов над моей головой представлял собою сплошной поток воды, гонимый ветром на восток. |
| In the third year I began me a pillar of rock. | На третий год я начал строить каменный столб. |
| Rather was it a pyramid, four-square, broad at the base, sloping upward not steeply to the apex. | Вернее, это была пирамида, четырехугольная пирамида, широкая в основании и не слишком круто суживающаяся к вершине. |
| In this fashion I was compelled to build, for gear and timber there was none in all the island for the construction of scaffolding. | Я вынужден был строить именно таким образом, ибо ни дерева, ни какого-либо орудия не было на всем острове, и лесов поставить я не мог. |
| Not until the close of the fifth year was my pyramid complete. | Только к концу пятого года моя пирамида была закончена. |
| It stood on the summit of the island. | Она стояла на вершине островка. |
| Now, when I state that the summit was but forty feet above the sea, and that the peak of my pyramid was forty feet above the summit, it will be conceived that I, without tools, had doubled the stature of the island. | Теперь, вспоминая, что эта вершина лишь на сорок футов возвышалась над уровнем моря и что вышка моей пирамиды на сорок футов превышала высоту вершины острова, я вижу, что без помощи орудий мне удалось удвоить высоту острова. |
| It might be urged by some unthinking ones that I interfered with God's plan in the creation of the world. | Кто-нибудь, не подумав, скажет, что я нарушал планы Бога при сотворении мира. |
| Not so, I hold. For was not I equally a part of God's plan, along with this heap of rocks upjutting in the solitude of ocean? | Я утверждаю, что это не так, ибо разве я не входил в планы Бога, как часть их, вместе с этой кучей камней, выдвинутых из недр океана? |
| My arms with which to work, my back with which to bend and lift, my hands cunning to clutch and hold-were not these parts too in God's plan?
|