| And the very sky, that we dreamed enduring, eternal, has drifted and veered, so that we find to-day the scorpion in the place where of old we knew the goat, and the archer in the place of the crab. | И само небо, которое мы считали нетленным и вечным, переселялось и колебалось, так что в настоящее время мы видим созвездие Скорпиона на том месте, где встарь находилась Коза, и Стрельца на месте Рака. |
| But their vulcan was the Germanic Wieland, the master-smith captured and hamstrung lame of a leg by Nidung, the kind of the Nids. | Но греческий Вулкан был и германский Виланд, кузнец, которого поймал и сделал хромым, подрезав ему поджилки, Нидунг, царь нидов. |
| But before that he was our master-smith, our forger and hammerer, whom we named Il-marinen. | Еще раньше он был нашим богом кузнецов, и мы его называли Ильмаринен. |
| And him we begat of our fancy, giving him the bearded sun-god for father, and nursing him by the stars of the bear. | Мы родили его в нашем воображении, дав ему в отцы бородатого солнечного бога и в воспитатели -- звезды Большой Медведицы. |
| For, he, Vulcan, or Wieland, or Il-marinen, was born under the pine tree, from the hair of the wolf, and was called also the bear-father ere ever the Germans and Greeks purloined and worshipped him. | Ибо бог Вулкан, или Виланд, или Ильмаринен, родился под сосною от волоска волка и назывался отцом Медведя задолго до того, как его стали обожествлять германцы и греки. |
| In that day we called ourselves the Sons of the Bear and the Sons of the Wolf, and the bear and the wolf were our totems. | В те дни мы себя называли Сынами Медведя и Сынами Волка, и медведь и волк были у нас священными животными. |
| That was before our drift south on which we joined with the Sons of the Tree-Grove and taught them our totems and tales. | Это было задолго до нашего переселения на юг, во время которого мы соединились с Сынами Древесной Рощи и передали им наши легенды и сказания. |
| Yes, and who was Kashyapa, who was Pururavas, but our lame master-smith, our iron-worker, carried by us in our drifts and re-named and worshipped by the south-dwellers and the east-dwellers, the Sons of the Pole and of the Fire Drill and Fire Socket. | Да, а кто был Кашияна, он же Пуруровас, как не наш храбрый кузнец, которого мы брали с собой в наших скитаниях и переименовывали и обожествляли, когда жили на юге и на востоке, когда были Сынами Полюса и Сынами Огневого Ручья и Огневой Бездны? |
| But the tale is too long, though I should like to tell of the three-leaved Herb of Life by which Sigmund made Sinfioti alive again. For this is the very soma-plant of India, the holy grail of King Arthur, the-but enough! enough! | Но рассказывать это -- слишком долгая история, хотя мне хотелось бы рассказать о трехлистном зелье жизни, при помощи которого Сигмунд возвратил к жизни Синфиоти, ибо это было то же самое, что индийское растение Сома... или о святой чаше Грааля, короля Артура, или... -- но довольно! Довольно! |
| And yet, as I calmly consider it all, I conclude that the greatest thing in life, in all lives, to me and to all men, has been woman, is woman, and will be woman so long as the stars drift in the sky and the heavens flux eternal change. | Спокойно обсуждая все это, я прихожу к выводу, что величайшей вещью в жизни, во всех жизнях, моей и всех людей, была женщина, и есть женщина, и будет женщина, доколе звезды движутся в небе и небеса изменяются в вечном течении. |
| Greater than our toil and endeavour, the play of invention and fancy, battle and star-gazing and mystery-greatest of all has been woman. | Превыше наших трудов и усилий, превыше игры воображения и изобретательности, битв, созерцания звезд и Тайны -- превыше всего этого была женщина. |
| Even though she has sung false music to me, and kept my feet solid on the ground, and drawn my star-roving eyes ever back to gaze upon her, she, the conserver of life, the earth-mother, has given me my great days and nights and fulness of years. | Даже когда она фальшиво пела мне песни, и влекла мои ноги к неподвижной земле, и отводила мои глаза, созерцающие звезды, к земле, заставляя глядеть на нее, -- она, хранительница жизни, мать земная, дарила мне лучшие мои дни и ночи и всю полноту лет. |
| Even mystery have I imaged in the form of her, and in my star-charting have I placed her figure in the sky. | Даже Тайну я представлял себе в ее образе, и, вычерчивая карту звезд, ее фигуру я поместил на небе. |
| All my toils and devices led to her; all my far visions saw her at the end. | Все мои труды и изобретения приводили к ней: все мои мечты и грезы видели ее в конце. |
| When I made the fire-drill and fire-socket, it was for her. | Для нее добыл я огонь. |
| It was for her, although I did not know it, that I put the stake in the pit for old Sabre-Tooth, tamed the horse, slew the mammoth, and herded my reindeer south in advance of the ice-sheet. | Для нее, не сознавая этого, я вбивал кол в яму, чтобы ловить зверей, укрощал коней, убивал мамонта и гнал свои стада северных оленей к югу, отступая перед надвигавшимися ледниками. |