Межзвездный скиталец [Параллельный перевод]

It was so easy a thing, that perforation of a torso.Как легко оказалось пронзить человеческое туловище! One would have expected more resistance.Можно было ожидать большего сопротивления. There would have been resistance had my rapier point touched bone.Сопротивление было бы, если бы моя рапира наткнулась на кость. As it was, it encountered only the softness of flesh. Still it perforated so easily.Но она встретила только мякоть, Все же -- как легко пронзила она тело! I have the sensation of it now, in my hand, my brain, as I write.У меня в руке и сейчас, в то время как я пишу, это ощущение. A woman's hat-pin could go through a plum pudding not more easily than did my blade go through the Italian.Шпилька для женской шляпки прошла бы сквозь плумпудинг не с большей легкостью, чем мой клинок прошел сквозь итальянца. Oh, there was nothing amazing about it at the time to Guillaume de Sainte-Maure, but amazing it is to me, Darrell Standing, as I recollect and ponder it across the centuries.О, во времена Гильома де Сен-Мор здесь не было ничего изумительного, -- изумительно это мне, Дэррелю Стэндингу, когда я вспоминаю и размышляю об этом спустя века. It is easy, most easy, to kill a strong, live, breathing man with so crude a weapon as a piece of steel.Легко, страшно легко убить крепкого, живого, дышащего человека таким грубым оружием, как кусок стали! Why, men are like soft-shell crabs, so tender, frail, and vulnerable are they.Право же, люди -- что рыбы с рыбьей чешуей, так они нежны, хрупки и легко уязвимы. But to return to the moonlight on the grass.Вернемся, однако, к лунной ночи на траве.

My thrust made home, there was a perceptible pause.	Мой удар попал в цель, наступила пауза.
Not at once did Fortini fall.	Не сразу упал Фортини.
Not at once did I withdraw the blade.	Не сразу я выдернул клинок.
For a full second we stood in pause-I, with legs spread, and arched and tense, body thrown forward, right arm horizontal and straight out; Fortini, his blade beyond me so far that hilt and hand just rested lightly against my left breast, his body rigid, his eyes open and shining.	Целую секунду стояли мы на своих местах -- я, расставив ноги, напряженно упершись ими, подавшись телом вперед и вытянув горизонтально правую руку; Фортини стоял, протянув свой клинок так далеко за меня, что его рука с эфесом слегка опиралась на левую сторону моей груди, с неподвижно застывшим телом, с раскрытыми блестящими глазами.
So statuesque were we for that second that I swear those about us were not immediately aware of what had happened.	Мы стояли как статуи, и я готов поклясться, что окружавшие нас не сразу поняли, что случилось.
Then Fortini gasped and coughed slightly.	Фортини охнул и кашлянул.
The rigidity of his pose slackened.	Тело его как-то размякло.
The hilt and hand against my breast wavered, then the arm drooped to his side till the rapier point rested on the lawn.	Рука его с эфесом у моего плеча задрожала, потом опустилась вдоль тела, так что кончик рапиры уперся в траву.
By this time Pasquini and de Goncourt had sprung to him and he was sinking into their arms.	В этот момент Пасквини и де Гонкур подбежали к нему, и он упал им на руки.
In faith, it was harder for me to withdraw the steel than to drive it in.	Право, мне труднее было вытащить сталь, чем вонзить ее!
His flesh clung about it as if jealous to let it depart.	Его мясо облепило ее, и словно ревнуя, не хотело выпускать.
Oh, believe me, it required a distinct physical effort to get clear of what I had done.	Поверьте, потребовалось заметное физическое усилие, чтобы извлечь оружие...
But the pang of the withdrawal must have stung him back to life and purpose, for he shook off his friends, straightened himself, and lifted his rapier into position.	Но должно быть, боль от вытаскивания стали пробудила в нем жизнь и волю, потому что он стряхнул с себя своих друзей, выпрямился и, став в позицию, поднял свою рапиру.
I, too, took position, marvelling that it was possible I had spitted him heart-high and yet missed any vital spot.	Я тоже стал в позицию, недоумевая, как могло случиться, чтобы я пронзил его на высоте сердца и не задел ни одного важного для жизни органа.
Then, and before his friends could catch him, his legs crumpled under him and he went heavily to grass.	Но тут, прежде чем друзья успели его подхватить, ноги его подкосились, и он грузно упал на траву.
They laid him on his back, but he was already dead, his face ghastly still under the moon, his right hand still a-clutch of the rapier.	Его положили на спину, но он был уже мертв, лицо его казалось призрачным при луне, правая рука все еще сжимала рапиру.
Yes; it is indeed a marvellous easy thing to kill a man.	Да, поистине изумительно легко убить человека!
We saluted his friends and were about to depart, when Felix Pasquini detained me.	Мы откланялись его друзьям и собрались было уходить, как Феликс Пасквини остановил меня.
"Pardon me," I said. "Let it be to-morrow."	-- Простите, -- проговорил я. -- Пусть это будет завтра.

"We have but to move a step aside," he urged, "where the grass is still dry."	-- Нам стоит только на шаг отступить в сторону, где трава суха, -- приставал он.
"Let me then wet it for you, Sainte-Maure," Lanfranc asked of me, eager himself to do for an Italian.	-- В таком случае, де Сен-Мор, позвольте оросить ее за вас! -- попросил меня Ланфран, которому хотелось самому разделаться с итальянцем. ~ 59 ~ Предыдущая страница Следующая страница Навигация главная | форум | контакты | карта сайта | правила | privacy policy Контакты E-mail © 2011 - 2025 with by Me