Руки, ноги и легкие получили такой заряд бодрости, словно Кирилл вылакал залпом несколько банок энергетического напитка, но недостаток сна сказывался на концентрации и точности движений.
Он уже несколько часов бежал трусцой, придерживаясь одного темпа. Остановился лишь раз, чтобы напиться из ручья да съесть еще несколько орешков араукарии. Живот отозвался невнятным бурчанием. Такая пища была непривычна организму, но он пока не спешил выбрасывать белый флаг.
Никаких животных поблизости не все это время не встречалось, если не считать багровой двадцатисантиметровой многоножки. При виде человека она с пугающей прытью сиганула прочь с дороги. Эта жуткая тварь налегала на растительную пищу, но ужас вызывала такой, что Кирилл, пожалуй, предпочел бы добровольно залезь в пасть торвозавру, чем взять многоножку в руки.
Вскоре с быстрого шага Кирилл перешел на трусцу. Он бежал даже не для того чтобы как можно скорее достигнуть пункта назначения, который сам по себе совершенно отчетливо проклюнулся и совершенно четко обозначился в примерной, воображаемой карте местности. Кирилл ускорился, потому что после встречи с рамфодонами начал чувствовать на своей спине чей-то пристальный взгляд.
Интуиция подсказывала ему, что не стоит подавать вида, а разум безошибочно определил преследователя как загадочного невидимку, прежняя встреча с которым едва не стала для Кирилла роковой.
Невидимка не выдавал себя ничем, кроме, собственно, взгляда. Он бесшумно двигался у Кирилла на хвосте на приличном расстоянии, поскольку никакого шума не было. В прошлый раз, когда Кирилл догонял невидимку, тот вполне себе громко топал, как обычный человек, но не как призрак. Это обнадеживало, но лишь немного. Кирилл по-прежнему чувствовал себя беспомощным перед незримым не то благодетелем, не то врагом. Он уже совсем запутался, откровенно перестал понимать, какую же цель может преследовать неизвестный.
Успокоился Кирилл не сразу, а лишь пробежав, по меньшей мере, километр. Раз уж невидимка не предпринимает ни попыток сближения, ни попыток нападения, значит, это не входит в его планы. Тогда Кирилл принял решение измотать клятого суппостата. Посмотрим, сможет ли он потягаться со спортсменом в выносливости.
Пот заливал глаза и катился вниз по спине, вызывая жгучее желание почесть меж лопаток и поясницу, где он скапливался. Благо тело не подводило. По неизвестной причине приближение к пункту назначения ощутимо накачивало Кирилла энергией. Он даже подумал, что, если так пойдет и дальше, он сможет одновременно и бежать, и спать, при этом ловко ориентируясь в пространстве. Ничего теперь не казалось невозможным.
Не давал покоя только один и тот же вопрос - почему невидимка спас его ночью? Посшибал смертоносные дроны, напичканные сплошным хайтеком, как мальчишка сшибает пивные банки из рогатки. Легко и непринужденно. А те не ответили, хотя, по уму, должны были это сделать. Каждый из этих дронов оснащен уникальной системой, определяющей источник огня и, с точки зрения человеческого восприятия, в тот же момент нейтрализующей угрозу.
Все это наводило на мысль о том, что невидимка имеет в распоряжении несравнимо более высокие технологии. Тогда зачем ему все это? Почему он не может получить то, что хочет, без помощи Кирилла или других людей? Он мог вообще провернуть все, что угодно, не показываясь и не давая о себе знать. С такими-то техническими возможностями этот человек (если он, конечно, человек) может хоть президента США сместить, в результате одиночного переворота.
Напрашивался вывод, что невидимка все-таки не всесилен. Вряд ли он затеял подобную игру только забавы ради. Логичнее всего предположить, что Кирилл нужен ему.
Нужен, разве что, как проводник. Как ключ. Кирилл доберется до места, и вуаля - невидимка тоже тут как тут. В добрую волю Кириллу что-то верилось, как и в ангела-хранителя, вооруженного футуристичными прибамбасами. Зато вполне верилось, что невидимка примерно догадывается или даже знает, куда направляется Кирилл, однако по какой-то причине не может попасть туда самостоятельно.
- Хрен тебе на воротник, - обозлился Кирилл и сорвался на быстрый бег.
Он слетел с тропы и побежал сквозь заросли, рискуя нарваться на неприятности. Один раз даже нарвался, но обошлось. Молодой цератозавр, ростом едва доходящий Кириллу до груди, стал настоящей неожиданностью.
Кирилл прорвал стену веток, упруго отскочивших назад, и оказался с ящером нос к носу. Он не успел бы и пикнуть, вздумай динозавр напасть. Но цератозавр сам смутился от нежданно нагрянувшего в место его отдыха человека и, жалобно каркнув, юркнул в сторону и шумно побежал прочь без оглядки. Кирилл даже не успел испугаться, страх нагнал его позже, когда покрытый темно-коричневыми пуховыми перьями подросток был уже далеко-далеко.