Марья деловито смотала тонюсенькую веревку, на которой они взмыли ввысь, а потом, держа моток в одной руке, другой аккуратно сняла с шершавой коры ветки плоский компактный прибор, размером не больше выброшенного Кириллом КПК. Все это дело она убрала в невесть откуда взявшийся карман на правой стороне груди и подняла синие глаза на Кирилла, с изумлением и какой-то подавленностью наблюдавшим за ее действиями.
- Может, объяснишь, что все это значит? - несмело спросил Кирилл. - Или я сейчас с ума сойду. Глаза не верят.
- Да ты уже давно свихнулся, - хмыкнула Марья и вдруг задорно подмигнула. - Не бойся, солдат ребенка не обидит.
Дерзкая шутка привела Кирилла в чувство, равно как и чистейший русский язык, на котором была произнесена фраза.
- Не хотела демаскировать себя так скоро, - посетовала Марья и вздохнула. - Но пришлось спасать тебя, идиота. Куда ж ты так сорвался-то, болезный? Неужто думал оторваться?
- Думал, - честно признался Кирилл.
- Индюк тоже думал...
- Я, наверное, повторю воп...
- Не надо, - отмахнулась собеседница. - Лучше отгони эту надоедливую семейку - они уже вроде пришли в себя - и продолжим путь. По дороге и пообщаемся.
Девушка отвечала легко и непринужденно, что окончательно сбило Кирилла с толку. Выбить из нее ответ силой? Что-то подсказывало, что и пытаться не стоит. Да и силенок нет. Их бы не хватило даже на драку с аристозухом.
Лучше сделать то, что она просит, а там посмотрим. Похоже, Кирилл ей нужен живым и невредимым, так что подвоха можно не опасаться. По крайней мере, пока.
Настраиваясь, Кирилл прикрыл глаза. Цератозавры, невидимые с дерева из-за листвы, никуда с поляны не уходили и даже не прятались. Эти чрезвычайно головастые (во всех смыслах) создания логично предположили, что рано или поздно двуногий слезет или сорвется. Никуда не денется.
В умишке самца мелькала мысль забрать отпрыска и отправиться на охоту, оставив самку караулить беглеца, но пока он решил переждать. Уязвленная гордость требовала отмщения. Самец мечтал самостоятельно поквитаться с ушлым человечишкой.
Увы, цератозавры не отличались покладистым нравом, как те же рамфодоны. Млекопитающие быстро уверовали в то, что Кирилл для них не опасен, и вернулись в родные пенаты, под землю. Цератозавры же угрозы в человеке не видели, однако их возмутило столь дерзкое вторжение на давно отвоеванную у соплеменников и конкавенаторов территорию, куда часто захаживали и дракопельта, и дацентрур, и даже легконогий гипсилофодонт. Захаживали, но уже не покидали ее.
Будь у Кирилла больше энергии, он бы разом заставил хищников развернуться и очистить путь. Но теперь те противились. Кирилл попытался подключиться к каждому по очереди, но даже детеныш всеми силами выдавливал инородное присутствие из своего сознания, и при том весьма успешно. Взрослые же и вовсе вышвыривали незваного гостя сразу же, стоило тому попытаться внедриться в их святая святых.
- Нам нужно двигаться, - негромко произнесла на ухо Марья. - Не сдавайся, действуй.
Кирилл и не сдавался. Справедливо определив подростка как слабое звено, он начал крушить его оборону. Увещевания и просьбы послушаться эффекта не возымели. Пришлось запугивать.
« - Помнишь, как я испугал тебя? Я ведь тебя убью. У меня есть оружие. Твои родители наверняка его видели. Видели, что оно может. Я могу убить тебя прямо отсюда, сверху. Ты ничего не поймешь, просто упадешь и умрешь. И больно будет! Проваливай отсюда! Убирайся! Пошел вон!!!», - Кирилл чувствовал, что в очередной раз обильно потеет. Соленая вода бежала по лицу, шее, груди и спине. В последние слова он вложил столько, что они вырвались не только из сознания, но и из горла. - УБИРАЙСЯ!!!
И вновь голос Кирилла зазвучал дивно, непривычно, и как-то даже пугающе. Однако сомнений уже не было, голос принадлежал именно Кириллу, а не какому-то демону, поселившемуся внутри.
Даже Марья чуть отшатнулась, сразу взяв себя в руки.
Испуганно пискнув, детеныш к полнейшему недоумению родителей припустил в сторону болот, окончательно добив расхристанный кустарник, который после броска папаши и так представлял собой жалкое зрелище. Утробно и зловеще зарычав, самка метнулась следом. Самец же, словно учуяв подвох, поднял голову вверх. Кирилл видел только ноздри, глаза зверя остались закрытыми кроной дерева, но он ощущал на себе этот ненавидящий взгляд. В любом случае, самцу ничего не оставалось делать, кроме как подчиниться инстинкту и последовать за семьей. Цератозавр, сукин сын! Он ведь понимал, что дело нечисто. Даже подозревал, что все это - проделки человека.