Кириллу стало нехорошо, не по себе как-то. Он ведь и вправду убил Расима, убил, как ни крути. Пусть и не сам, не своими руками, а опосредованно, но... В конце концов, Кирилл вполне осознанно отдал конкавенатору приказ, вполне четкий и однозначный. И не спишешь даже на состояние аффекта, не было, аффекта этого. Голова оставалась холодной.
- Прости, - глухо промолвил он. - Я не знал.
- Ничего не поделаешь, - ответила Марья с сухостью в голосе. - Я попробую закончить задуманное.
Кирилл вдруг встрепенулся, пронзенный простой догадкой.
- Постой-ка!
Девушка остановилась. Обернулась вполоборота и выжидающе замерла. Всем своим видом Марья давала понять, что пустопорожние разговоры обременяют ее.
- А как же Сеня?
- Он в безопасности. Их с Юлей Фэнлоу кинул в камеру, в подвале. Ты должен знать о ней.
- Знаю, но я не это имел в виду...
- Хватит, - оборвала Кирилла Марья и продолжила идти. - Нужно дойти до места. Неужели нельзя заткнуться и помолчать хоть немного?
«- Потом мы к этому еще вернемся», - мысленно пообещал себе Кирилл, уязвленный жесткостью девушки. Он опять начал сердиться, хоть какая-никакая справедливость в отношении Марьи к Арсентию, пожалуй, имелась. Тот в последние несколько лет сам был не дурак поматросить и бросить. Неужто карма? Неужели теперь самого Сеню так вот мастерски опрокинули? И смех, и грех. Хотя нет, скорее, все же не до смеха. Кирилл по самому поведению друга видел, что тот и вправду по уши влюблен. А Марья здорово играла, ей Кирилл тоже поверил. Да ей бы сам Станиславский поверил.
Они миновали опасный болотистый участок, ненадолго возвратились на уже знакомую Кириллу тропу и прошли дальше. Мышцы ног почему-то именно сейчас решили объявить забастовку. Они набухли, превратились в камень. Каждый новый шаг давался очень и очень непросто, и элементарная логика подсказывала, что дальше будет только хуже.
Кирилл хотел уже попросить Марью устроить перерыв, как лес начал редеть. Если в чаще царила почти ночная тьма, то здесь, в редколесье, было еще светло. Небо плавно наливалось густой синевой, плывущие в вышине силуэты проводящих перекличку птерозавров говорили о том, что день закончен. Животные дня сдавали смену хозяевам ночи.
Лес плавно перешел в равнину, плоскую, как стол, с реденько рассеянными, далеко отстоящими друг от друга хвойными гигантами.
Выбранное Марьей озеро оказалось совсем близко, рукой подать, но внимание Кирилла было приковано к западу. Он и не думал, что они успели так близко подобраться к горам. Отсюда можно было разглядеть причудливые изломы и рисунки их скалистого рельефа, а вершины находились на какой-то совершенно неимоверной высоте. Невозможно было долго задерживаться взгляда на пронзающих небеса пиках, начинало кружить голову. Кирилл отвел глаза, уткнулся себе под ноги и тяжело вздохнул.
Они шагали по голой земле, покрытой редкими низенькими бирюзовыми цветками. Вокруг цветков жужжали полосатые насекомые - плотные, округлые, покрытые короткими волосками. Сошли бы за шмелей, пусть и зелено-белых, но размер был великоват. Такая «пчелка» без труда разделается с воробьем, если пожелает. Кирилл на всякий случай держался от них поодаль, но насекомых увлекали только цветы, остального они не замечали.
Чудо все же свершилось. Марья остановилась и сразу же уселась на бугристую кочку - сама устала не меньше. Кирилл осторожно опустился напротив. Садиться приходилось медленно - ноги ныли так, что боль отдавалась даже в затылке. Кажется, до озера придется добираться ползком. Да и какое это озеро? Так, мелкий водоем почти правильной круглой формы с диаметром не больше тридцати-сорока метров.
Земля под пятой точкой была подозрительно теплой. Кирилл коснулся ее рукой. Да, точно. Похоже на теплый пол, подогреваемый снизу змеевиком с горячей водой.
- Не засиживайся, - велела Марья, не глядя на Кирилла. - Дуй мыться и возвращайся, тогда дам поужинать.
Мысль об ужине заставила Кирилла забыть и о расспросах, и о препирательствах, к коим он приступил бы без колебаний в любой другой ситуации. Сколько эта девчонка еще будет вот так вот командовать? Ничего, позже он поставит ее на место.
Уже предвкушая скорое наполнение желудка чем-то мало-мальски привычным, Кирилл, позабыв о смущении, начал стягивать с себя костюм.