- Садитесь, господа, - Фэнлоу указал ладонью на два стула напротив. Рахмет устроился на диване, за спинами ученого и этого, как его, Павловича, красноречиво положив на колени пистолет-пулемет. Надо же, чернявый здесь в первый раз, а уже знает, что к чему. Молодец.
- Итак. Господин Питч, в каких отношениях вы были с господином Елисеевым? - Фэнлоу начал подчеркнуто вежливо, чтобы при необходимости перейти к резкому напору и выбить из тщедушного очешника весь его жалкий душок. Прием простой, как лопата, но на людей пугливых действует безотказно.
- С Кириллом, что ли? Д-да, к-как сказать, - Питч начал заикаться, выдавая себя с головой. - Просто хороший парень... Мне так показалось. Я его на экскурсию водил к нам в зоопарк...
- Вы туда всех подряд приглашаете? - вкрадчиво поинтересовался Фэнлоу.
- Н-нет... А что, запрещено разве водить туда посторонних?
- Разрешено, не переживайте. Вы мне лучше вот что скажите - вы каждому хорошему парню одалживаете несколько десятков тысяч евро?
- Оу... - Вит совсем растерялся. Потер вспотевшими бледными ладонями колени. - Да нет же, но у него ситуация... Мать раком болеет, он проговорился... Он ничего не просил, сэр. А когда я предложил, поначалу отнекивался, стыдился!
- А вы знаете, господин Питч, что Елисеев - уголовник?
Ученый отрицательно помотал головой. Судя по принявшему цвет простыни лицу, он и впрямь не знал. Губы Вита мелко подрагивали. Того и гляди заплачет. Ладно, перейдем к следующему.
- Господин Павлович, а вы с Елисеевым давно знакомы?
- Никак нет, сэр, - отчеканил Милан. - Я его встретил в Волгограде. Мы прибыли на одном поезде.
- Вы с ним дружили?
- Не совсем, сэр. Мне казалось, что я хочу дружбы больше, нежели Кирилл. Он всегда меня немного сторонился. Возможно, я просто докучал ему. Но он учил меня боксировать, показывал удары, технику и прочее.
- А он когда-нибудь рассказывал вам что-нибудь, так скажем, необычное?
Серб поднял глаза вверх, вспоминая, а потом непонимающе опустил уголки губ и медленно покрутил головой влево-вправо. Фэнлоу это не понравилось. Этот очкарик не так прост, как другой очкарик.
- И ни один из вас не имеет понятия, где сейчас может быть Елисеев?
- Никак нет, сэр.
Павлович начал раздражать Фэнлоу этой своей псевдовоенной почтительностью. Противный сморчок, скользкий, как угорь.
- Н-нет, сэр. Я бы все рассказал, если бы з-знал, - проблеял Вит.
Фэнлоу закурил следующую сигарету. Утром его мучал кашель и боль в груди, совсем как в те давно минувшие серые дни заядлого курильщика. Он и сам не заметил, как опять скатился к норме в полторы пачки в день.
- Рахмет, отведи их к тем двоим. Пусть побудут там. Ночью прилетят большие ребята и всех рассудят.
- Ночью? Я думал, завтра, сэр...
- Идиот ты, - слабо выругался Фэнлоу. - Ночь и есть «завтра». Все, что после двенадцати часов ночи, относится к завтрашнему дню. Господи, с кем приходится работать...
Рахмет встал. Встали и Питч с Павловичем. Кивком головы Рахмет указал им на дверь. Те покорно пошли прочь. Ученый опустил голову и поджал губы - нет, он точно вот-вот разревется, как девка. Нежный какой, надо же. Ничего, отдохнуть денек лишним не будет.
Серб покинул комнату с угрюмым достоинством. Он всеми силами делал вид, что не понимает, за что к нему столь несправедливое отношение. Поймет, миленок, поймет. Всему свое время.
Едва в кабинете воцарилась привычная пустота и тишина, как Фэнлоу с тревогой вспомнил, что уже два дня не выходил отсюда. Надо бы выйти, прогуляться. По периметру усилена охрана, восемьдесят хорошо вооруженных ребят видят все, бояться куратору нечего.
Фэнлоу намеревался сходить к реке и посмотреть на бариониксов. Еще час назад они были там, он знал это благодаря видеонаблюдению.
Куратор поднялся, когда КПК коротенько тренькнул. Фэнлоу с жадным любопытством перешел в сообщения. Есть! Послание от Элвина. Лаконичное и информативное.
«Взяли след. Идем на запад».
Почему-то сегодня у Фэнлоу было очень хорошее предчувствие. И это несмотря на сокрушительные провалы и потери последних суток. Насвистывая мелодию из любимой песни своего детства, куратор вышел из кабинета и направился по лестнице вниз, торопясь насладиться утренней свежестью.
31.
В действительности водопад оказался не таким красивым, чем во сне. Либо Кирилл успел позабыть ночные грезы, либо же отец имел уникальную способность замечать намного больше красоты вокруг.
Упругие струйки воды сбегали с высоты в два роста Кирилла. Они шли тонким потоком шириной около полутора метров, спадая на камни и убегая по давно выточенной ложбинке вниз, образуя тот самый холодный ручей, послуживший ребятам источником воды.