— Ох…но! Она рада! Чему? Рада, что не вправе распоряжаться своим будущим? Да ты просто дура! — припечатал, вскочив на ноги, нервно прошелся из угла в угол.
— Обидно, не спорю, — вздохнув, отозвалась я. — Но еще неизвестно, что лучше — вот так или, как многие другие люди! Помню, с раннего детства, как маму спрашивали о том, когда я пойду в школу, затем были вопросы о том, когда я ее закончу и куда пойду. Дальше уже меня спрашивали о замужестве, помню, отбивалась от многочисленных соседок. Они все считали, что я так рано выскочила за тебя по залету! Встречали, провожали глазами, будто ощупывали, надеясь заметить округлившийся живот. Когда поняли, что я не беременна, стали интересоваться: «Когда станете родителями?» И так по кругу… было бы. Интересно, а последним бы у меня спросили о том, когда умру?
— Так все живут. Никто не жалуется! — мрачно отметил Кравцов.
— Ты жалуешься!
— Потому, что женился я не по своей воле! Это все ты!
— Мечтаешь, чтобы извинилась перед тобой?
— Мечтаю, чтобы ты сдохла, — сказал, словно бы сообщил о том, какая погода будет завтра. — Понимаю, что мне тебя не прикончить! Но сделаю все, чтобы помочь тем, кто сможет!
— Спасибо за честность! — кивнула, убедившись, что врагов у меня прибавилось. — Спокойной ночи, — добавила совершенно невозмутимо. Прежней горечи в душе не было, вакуум, который меня вполне устраивал.
Я отвернулась от Макса, с головой накрылась одеялом, продолжая хладнокровно обдумывать сложившуюся ситуацию. Крестная может мной гордиться!
Утром Кравцов смотрел мутным взглядом и тихо матерился, обвиняя в своем похмелье меня. Не слушала его бормотания — дел было немерено, и для начала я спустилась к завтраку.
— Доброго утра! — бодро поприветствовала сидящих за столом супругов Симон.
Они ответили, Элен на русском, Золтан на своем родном и сходу заметил:
— Вижу, сегодня у вас прекрасное настроение, Лизавета!
Внутри я содрогнулась, увидев устремленный на меня взгляд венгра.
Острый, цепкий, не упускающий ни единой мелочи. Взгляд человека, который знает, к чему стремится, и не остановится ни перед чем, чтобы добиться желаемой цели. Обмануть такого будет нелегко, но я обязана попытаться.
— Чего грустить? Солнце светит, на улице прекрасная погода, я в гостях у родных в замечательном городе! Собираюсь выпить чашку дорогого бразильского кофе! Приятного аппетита всем! — добавила, едва увидела, как в столовую вползает Кравцов.
— Вот и прогуляйтесь с Элен по городу! Дорогая, возьми мою карту, проведи нашу гостью по всем известным бутикам. Ты знаешь, — улыбнулся своей жене.
Лена слишком легко и слишком быстро согласилась, что наводило на определенные мысли. Она уже обсуждала с мужем такую возможность.
Чувствую, не тетушка была инициатором этой прогулки. Вероятно, в мозгу расчетливого венгра родился очередной план. Какая роль в нем отведена мне?
Жертвы? Наживки? Другого не дано, глава Ордена ни кем иным меня не считает! Поэтому никаких ошибок, по магазинам, так по магазинам!
— Возьмем такси? — откусывая кусочек рогалика, намазанного сырным кремом, поинтересовалась я.
— Что ты! — праведно вознегодовала она. — У нас личный водитель!
«И охранник в одном лице, скорее всего из лучших воинов Ордена! — мысленно прибавила я. — Но ведь никто не станет завязывать мне глаза, поэтому буду смотреть в оба!»
— Я с вами! — произнес Макс и поскреб заросший щетиной подбородок.
— Нет! — осадил его тихим, но властным приказом Золтан. — Ты поедешь со мной!
Кравцов чуть заметно поморщился, но возражать не посмел. Слабак!
— И побрейся! — бросил Симон с пренебрежением.
Максик, подобно жалкой собачонке, побежал исполнять. Глядя ему в спину, подумала: «И чем ты недоволен?! Или любящая жена хуже сурового хозяина?! Прав Айвен — таких, как Кравцов, оставлять в живых не следует. Их преданность основана на страхе и не стоит даже ломаного гроша! Макс предаст Орден и его главу, лишь только представится возможность, как предал меня».
Элен собиралась невообразимо медленно. И чтобы скрасить долгие минуты ожидания и не изводить себя, я спустилась в сад.
Задумавшись, не заметила, как добралась до затемненного уголка, скрытого за вековыми деревьями. Солнечные лучи скользили по кронам, рассыпаясь по земле сотнями бликов. Отрешенно наблюдала за скачущими солнечными зайчиками, внезапно окунувшись в детские воспоминания. Тогда я любила играть зеркальцем, пуская по стенам лучики света. Удивленно охнула, когда десяток пятнышек взлетел над землей, а затем ударился о ствол ближайшего дерева и разлетелся искрами, которые тотчас же погасли.