— Оль, дай мне свой телефон, — попросил он.
— Зачем? Все равно я не готова встречаться, — сказала она, не поворачивая головы.
— Когда-нибудь у тебя появится свободное время.
— Не знаю. Скоро сессия, у меня их будет две.
— А потом будет лето.
Она вздохнула. Движение молодой груди выдало ее. Хотелось не только учиться, хотелось и лета.
— Я не буду навязчивым.
Она подняла на него глаза, и он утонул в их матовой глубине, внутри у него ёкнуло. Она не сразу отвела глаза, еще раз вздохнула и тихо продиктовала номер. Она сделала это, как будто стыдясь, словно показала кусочек своего тела.
— Ну, я пошла, — сказала она.
— Спасибо за номер, — он убрал телефон, — знакомство оказалось очень приятным.
— Чарли, идем. — И, уже уходя, попрощалась, — до свидания.
— До встречи, Ольга, — улыбнулся он.
Часть II
2
Вечером того же дня он поехал к матери. Впереди были выходные. Она уже переехала на летний сезон на дачу. У них был небольшой дом в коттеджном поселке Загорские Дали.
Застоявшийся в пробке Рейндж Ровер летел над сырым полотном шоссе, поблескивая вороной металлической шкурой.
Зудин смотрел на дорогу и думал об Ольге. У него было много женщин, самых разных, но похожей на нее не было. Он даже не мог решить, был ли у нее мужчина. Вот в такой бы разбудить страсть, влюбить в себя, томить желанием.
Он проехал Дмитров и свернул на бетонку. Тьма уже легла на холмы. Редкие машины пробивали ее длинными огнями, но тьма тут же затягивала бреши.
Запиликал телефон.
— Привет! — сказал в трубке знакомый голос.
— Привет, привет, Ирина Александровна!
— Когда ты, наконец, перестанешь называть меня по отчеству!
— Сама знаешь, когда.
— Что я знаю?
— Когда мы будем под одеялкой, — сказал он игриво.
Ирина Александровна засмеялась.
— Занят?
— Еду к маме.
— Понятно. Выходные будешь у мамы.
— Есть предложения?
— Мои уехали. Вернутся в воскресенье. — Ирина Александровна томно вздохнула.
— Как заманчиво…
— Да, я желаю заманить тебя, — она снова засмеялась. — Сможешь?
— Дай подумать. Так, так, так… Давай, я позвоню тебе завтра до обеда. Скорей всего, мы увидимся.
— Я буду ждать, — она снова вздохнула.
— Я тоже, — он отключил телефон.
Пошел мелкий дождь. Дворники, словно ладонью, смахивали со стекла сетку капель. Рейндж Ровер бесшумно и стремительно глотал подъем за подъемом. В салоне плескалась ритмичная музыка. Положив руку на руль, Зудин смотрел на дорогу. Ему было покойно и хорошо. Преодолев очередной подъем, машина понеслась вниз. Впереди тускло горели фонари придорожного кафе.
Когда кафе осталось позади, в свете фар мелькнул человек. Зудин успел лишь заметить его силуэт и отчаянный жест рукой, в которой он держал канистру. Он нажал на тормоз, прежде чем понял, зачем это делает. Он никогда не останавливался. Его раздражали люди, неспособные самостоятельно решить такие ничтожные проблемы как мелкий ремонт в дороге или вызов эвакуатора. А в этот раз он почему-то остановился.
Он сдал назад и опустил стекло. Из темноты проступили очертания съехавших на обочину Жигулей. Тусклый свет фонаря обрисовал мокрое лицо и взъерошенные волосы.
— Помоги, земляк. Бензин кончился.
Голос у мужика дрожал, то ли от отчаяния, то ли от того, что он изрядно продрог. Зудин поморщился.
— Два часа здесь торчу. Выручи, брат, — звучало даже не просьбой, а мольбой.
— Шланг есть? — спросил Зудин.
— Нет.
— А как бензин слить? У меня тоже нет.
— Может, до заправки докинешь?
— Это почти до Посада ехать, — Зудин пожалел, что остановился. — Потом обратно. Тебе вообще далеко ехать-то?
— Я местный, из Хомяково.
— А почему такси не вызовешь?
Мужик пожал плечами.
— Номеров не знаю, — помолчал виновато. — Да и денег нет.
Зудин выругался. Мужик устал стоять возле двери, согнувшись, и, чтобы немного опереться, нерешительно положил руку на стекло. Зудину страшно не хотелось катать этого незнакомого мужика до заправки, слушать заискивающую болтовню.
— Не знаю я, что с тобой делать, — сказал он.
Мужик засопел.
— Тебе ствол не нужен, а? — сказал он тихо.
— Чего?
— Ствол. Настоящий.
Первой мыслью было послать его и нажать на газ. Но Зудин не сделал этого.
— По дешевке.
Зудин заглушил двигатель и вылез из машины. Почему-то он был уверен, что ему ничего не угрожает. Выпал случай завладеть оружием — вещью опасной и незаконной, но которая возможно очень пригодится. Может она всю жизнь не понадобится, а может, понадобится один раз, но так, что без нее никуда.