— Прекрасно, часть моей души уже на свободе, — раздался тихий голос Эванса. — Сейчас попробую её надолго сохранить…
Шарик некоторое время полетал по комнате, после чего резко впитался в парня-Громоскопа, заставив его глаза ярко сиять.
— Блин, промазал! Я хотел вселиться в Андраса! — произнёс одержимый голосом мага газа. — Теперь придётся просить о помощи и вас двоих…
— Какая честь… — фыркнул Аэрат, услышав знакомый голос и получив представление о том, что произошло. Всё же он был рад, что душа не в него вселилась. Хотя бы по той простой причине, что теперь это дело предстояло расхлёбывать не ему одному, и казалось, что все вместе они скорее добьются успеха.
— Я не стану помогать тебе, если ты вор и убийца! — заявила девушка, в тот же миг её парень зашипел, призывая быть потише. Видимо, кусок души Эванса не мог прямо-таки контролировать того, в кого вселился, и мог лишь вещать с его помощью.
— Я не убийца, я мстил преступному клану за смерть своего брата, — прошептал Громоскоп. — Мглистые Волки имеют отличную отмытую репутацию и связи с властями Города Без Названия. Но они не так чисты, как все привыкли думать. Я действительно убил одного из них и забрал его доспехи, а сделал я это для того, чтобы проникнуть в логово ублюдков… Немножко не вышло. Чтобы не раздувать скандал и лишний раз не привлекать к себе внимание, Волки упрятали меня в эту больницу и попросили представителей власти присматривать за мной. Ситуация с доспехами подстроена для того, чтобы наверняка очернить меня и мои действия, но это я осознал уже слишком поздно. Ребята, помогите мне.
Версия Эванса вроде бы звучала правдоподобно. Сперва Андрас удивился, что Мглистые Волки упрятали опасного для них человека в больницу, а не убили, как и брата. Но потом прикинул, что это всё как раз может быть следствием неудачного покушения на жизнь Эванса.
— Вызволить тебя из тюрьмы будет крайне непросто, — уже своим голосом произнёс Громоскоп, поправляя тряпичную полумаску на лице. — И, да, если ты хочешь сотрудничать, то было бы неплохо нам познакомиться что ли… Меня зовут Тонитрус.
— Фульмена, — представилась его девушка.
— А я Андрас, если кто не знает, — на всякий случай представился и Аэрат. Эванс вроде знал, как его зовут, но Громоскопы могли и не знать. Если официальное знакомство и состоялось раньше, то все уже могли перезабывать имена друг друга. Андрас вон не помнил, как звали его соседей по палате, хотя теперь и пытался сохранить эту информацию в голове.
В этот момент в палату вошла уже знакомая медсестра — на этот раз она катила тележку с двумя порциями спагетти и пачкой ананасового сока. Глаза Тонитруса погасли, ничто не выдавало возможного присутствия Эванса в комнате.
— Ой, у вас что-то разбилось! Надеюсь, это был не градусник? — охнула медсестра.
— Нет, это мой стеклянный брелок разлетелся, я уберу, только дайте веник! — отмахнулась Громоскопка.
Оставив ужин и небольшую метёлку с совком, медсестра покинула палату. В принципе, было хорошо, что она не заявилась немного раньше. Так услышать могла, разве что, как они представляются друг другу, да и в историю с разбитым брелоком, похоже, поверила. Аэрат вообще с радостью отметил, что медсестра в порядке и ведёт себя как обычно. Не было похоже, чтобы она злилась на него или что-то подозревала.
Андрас ожидал, что Эванс вернётся после ухода медсестры и либо объяснит, что нужно делать, либо поможет составить план дальнейших действий, но этого не произошло. В палате повисла неловкая тишина, что для Громоскопов было не совсем типично…
— Посторожите у двери, пожалуйста, кто-нибудь, — выждав несколько минут, попросил Андрас соседей, а сам полез в тумбочку Эванса. Рыться в чужих вещах было нехорошо, но, учитывая обстоятельства, это не казалось такой уж плохой идеей. Наверное, после пузырька сильно надеяться на полезные находки не стоило, но нужно было убедиться. К тому же Андрас прикинул, что сам Вульфхаунд нескоро получит доступ к своему имуществу, так что в скором времени кто-то из персонала должен будет собрать его вещи и либо передать в палату закрытого типа, либо конфисковать. Лучше было предварительно удостовериться, что там нет ничего такого, чему в руки персонала попадать не следует.
В тумбочке Эванса попалось на глаза немного интересностей — несколько комплектов белья, предметы личной гигиены, да и только. Однако, пощупав полотенце, Аэрат обнаружил, что в него что-то завёрнуто. Это был небольшой дневник, но без единой записи.
— Не очень похоже, что вещь новая. Дневник будто часто листали — обложка замусолена, — подметил Тонитрус, заглядывая через плечо Андраса. — Предполагаю наличие какого-нибудь тайного шифра или типа того.
— Скорее всего, дневник магический. Обычно такие "секретные" записи делают маги чернил… Ну, насколько мне известно. Тень там ещё может быть замешана или магия бумаги. Хотя, признаться честно, я не разбираюсь ни в одной из них! — звонко произнесла Фульмена.
— Какой магией владеет наш товарищ? Газ и дух — бесспорно. Но мы не знаем других дисциплин… — задумчиво пробормотал её парень.
Обнаружение дневника может ничего особо и не давало, но Андрас всё же не стал класть его обратно в тумбочку и решил пока забрать. Изначально он и не собирался читать чужие записи, так что не особо расстроился из-за того, что текст невидим. Неизвестно, был ли это личный дневник Эванса, или же может его покойного брата, а то и вообще убитого Мглистого Волка. Так что дисциплины тут могли быть вплетены самые разнообразные.
Время шло, Эванс не появлялся… Возможно, часть души парня не смогла прижиться в Громоскопе и развеялась, возможно, её чем-то нужно было активировать… И нельзя было исключать варианта, что похититель доспехов просто выжидает более удобный момент для своего "пробуждения". Но куда ж ещё удобнее?
— Если Эванс не объявится, то нам нужно будет самим что-то придумать, — сообщил Аэрат соседям по палате, вновь нарушая тишину. — Не скажу, что у меня много идей. Может, стоит найти юриста? И, давайте, поужинаем. Нам лучше держаться как обычно. Мы должны быть немного взвинчены и обеспокоены историей с соседом по палате, но не более того. Если все резко потеряем аппетит, то это будет подозрительно…
Фульмена сняла маску и налегла на спагетти по совету Аэрата.
— Я думаю, юрист нам не особо поможет, — заявил Тонитрус, тоже садясь ужинать. — Если эти самые "Мглистые Волки" и правда активно сотрудничают с представителями закона, добиваться освобождения законными методами не имеет смысла — мы проиграем. С другой стороны, мы не можем просто взять и вломиться в подземный отсек больницы…
Рассуждения не мешали ужинать, так что Андрас присоединился к Громоскопам, открыв свой сок. В принципе, нужно было чем-то питаться, хотя Вихарош порой и забывал про это, пропуская трапезы. Вон апельсиновый сок с обеда так и был нетронут.
— Не знаю. Мне всё же кажется, что Эванс мог преувеличить и сгустить краски. Маловероятно, что какие-то Мглистые Волки, о которых никто ничего не слышал, прямо держат под контролем весь город и имеют полную неприкосновенность. Может быть, у них есть определённые связи, но вряд ли они могут всё… — пояснил Андрас. Хотя, возможно, это как раз он видел всё в слишком радужном свете и слишком верил в справедливость.
Как бы там ни было, на своей идее он не особо настаивал, ибо и сам видел в ней ряд слабых мест. Начиная с того, что он не знает ни одного юриста.
— Значит, нам нужно пытаться прочесть дневник… И, кстати, никто не знает, чем наш товарищ-то болен был вообще? — хмыкнула Фульмена, когда все закончили трапезу.
— Раны в бою с Волком, стоит полагать. Хотя, я бы не исключал у него наличие психических расстройств, если начистоту… — вздохнул Тонитрус.
— Тоже думаю, что раны, — согласился Андрас. — С психическими расстройствами должны были в другое отделение положить. И уж вряд ли бы Мглистые Волки не постарались упечь Эванса в психиатрию, если у него были какие-то проблемы по этой части. Оттуда и сбежать тяжелее, и никто пациенту не поверит, что бы он там не рассказывал.