Так что не совсем адекватное поведение Эванса он пока был больше склонен списывать на дурной характер и последствия пережитого. Может быть, смерть брата внесла свою лепту.
— С дневником предлагаю начать с простых способов. Вдруг, там не хитрая магия, а обычные невидимые чернила? Иногда они проявляются при нагревании. Нужно попробовать подержать у лампы… — окончательно переключился Аэрат на более насущную проблему и действительно поднёс одну из страниц дневника к люстре на потолке. Она вроде бы грела. Лучше было бы сделать это над пламенем, но разведение костров в палате было чревато. Вариант оказался не эффективным — ни электрический свет, ни энергия тепла никак не повлияли на содержимое дневника.
Дальше пришло на ум попробовать посыпать страницы золой. Может, тогда буквы бы проявились. Магией пепла Андрас владел, так что легко мог это всё организовать. Но зола также не проявила текста, однако, показала другую особенность дневника — страницы неохотно пачкались. Посыпанная зола легко сдувалась, а чтобы оставить след на бумаге, её требовалось втирать силой. В этот же момент Аэрат понял, что страницы, помимо прочего, невозможно порвать. Потом были мысли о растворе йода и нашатырном спирте. Но пузырьки с ними ещё нужно было добыть предварительно.
Громоскопы также были заинтересованы дневником, поэтому старались помочь Андрасу чем могли. Когда Фульмена попросила поделиться идеями и услышала про лекарства, она сбегала в процедурный кабинет и принесла оттуда целую аптечку — конечно, там серьёзных препаратов не было — в основном то, чем обрабатывают раны. Ни йод, ни нашатырный спирт, ни медицинский спирт, ни что-либо ещё не проявило записей в дневнике. Но была замечена ещё одна особенность — страницы не впитывали влагу, капли жидкости просто скатывались с них.
Аэрат даже немного удивился себе, не понимая, как все эти способы проявления чернил вспомнил и чего ради вообще запоминал. Но, в принципе, это можно было использовать просто для прикола. Или для собственных записей. Решив не заморачиваться, Андрас продолжил довольно бурную деятельность.
Последним не магическим вариантом, который пришел ему на ум, был ультрафиолет. Услышав эту версию, Тонитрус заметно оживился. И причиной тому было вовсе не наличие у парня карманных ультрафиолетовых ламп, а дисциплина солнечного света в арсенале.
— Сейчас попробую. Если этот дневник неуничтожим, то риск спалить его невелик, — Громоскоп взял вещицу у Андраса и направил на открытую страницу луч солнечного света, затем резко изменил спектр излучения в сторону фиолетового…
Страница ярко засветилась, после чего на ней стали появляться едва различимые очертания букв. Тонитрус усилил луч — любая другая вещь уже бы сгорела дотла под таким натиском, но не дневник. Одна из версий Андраса подтвердилась — дневник принадлежал брату Эванса. Возможно, похититель доспехов сам не умел читать его и просто хранил как память. Записей в дневнике было не так уж много, но ясно из них было следующее:
Брата Эванса звали Кирс, он был магом солнечного света. Кирс встречался с девушкой из расы Аэратов, считал её феноменальной, и активно изучал её природу. С чего-то вдруг особенности Бризы, так звали девушку, показались Мглистым Волкам очень важными и нужными, поэтому они похитили девушку. Попытки Кирса вернуть Бризу законным путём провалились — прокуратура Города Без Названия дала парню понять, что ему бы лучше не вмешиваться. Вульфхаунд решил вернуть девушку своими силами, но в итоге был убит. Эванс ни о похищении Бризы, ни о планах Кирса изначально ничего не знал и был втянут в эту историю уже после гибели брата — это было понятно из записей, где Кирс описывал, как боялся ляпнуть лишнее в присутствии Эванса и обрушить свои проблемы на него.
— Это всё очень грустно, — только и смогла произнести Фульмена.
— Ага, невесёлая история… Не удивительно, что Эванс захотел отомстить за брата… Тут и посторонний бы так просто всё не оставил, — согласился Андрас с ней. Аэрат всё же предполагал, что Эванс мог прочитать дневник. Наверняка ведь знал, какими дисциплинами владеет Кирс и как их использует, так что быстрее мог догадаться, в чём тут секрет. Хотя, даже если и нет, это ничего особо не меняло.
Дневник Андрас пока убрал. Кажется, из него уже извлекли всё, что можно, ну а так нечего было им светить лишний раз. Хотя вряд ли кто-то из персонала сильно бы насторожился, заметив чистую книжицу. Если что, можно было придумать вполне правдоподобное объяснение.
— Даже не знаю, поможет нам это с вызволением Эванса, или же эта новая информация ещё больше усложняет дело, — признался Вихарош, не видя причин скрывать свои мысли от Фульмены и Тонитруса. — В суде дневник мог бы быть доказательством, но на законные методы мы не слишком надеемся. Может система в этом городе и правда прогнила местами. А чтобы вывести Мглистых Волков на чистую воду записей Кирса будет недостаточно…
Пока Андрас и его новые товарищи придумывали способы решения проблемы, Эванс всё-таки тоже не бездействовал. Фульмена даже обрадовалась, когда глаза её возлюбленного вновь вспыхнули странным сиянием.
— Так, у нас есть только один шанс, — раздался голос Вульфхаунда. — В палате, куда меня поместили, мне удалось выкрутить несколько болтов из койки и проглотить их. Предварительно я обработал их специальным газом, который вызовет вздутие. Уже через пару часов мне срочно потребуется операция — и весь расчёт на это. Если вы, ребята, правда, хотите мне помочь — отправляйтесь в хирургическое отделение и… Любым способом прикиньтесь хирургами. Если вас вызовут на операцию, и вы проникните в подземный корпус — это будет уже половина победы!
— Идиот, а ты не подумал о том, что тебя реально нужно оперировать? Мы-то не умеем! — возмутилась Громоскопка.
— Вздутие я позже уберу, от шурупов как-нибудь не скончаюсь, — ответил Эванс. — Быстрее. Если меня прооперируют по-настоящему, я могу вообще не выжить. Мало ли какую установку дали местным врачам представители власти и Мглистые Волки касательно меня…
Глаза Тонитруса потухли. План Эванса казался далеко не идеальным. Андрас сразу же подметил в нём ряд дыр, да только не стал пока заострять на них внимание, потому как было похоже, что деваться всё равно некуда и придётся рискнуть. Совсем уж безнадёжной, даже при всех своих недостатках, затея тоже не казалась.
— Сейчас ночь, поэтому в хирургическом отделении должно быть всего двое врачей, которые работают круглосуточно, и одна медсестра. Это я знаю по факту того, что меня самого выписали из хирургии не так давно, — сообщил Громоскоп.
— Этими двумя врачами могли бы притвориться вы, я же могу изобразить медсестру-ассистентку, — сощурилась Фульмена. — Один только нюанс — куда мы денем настоящих врачей?
Громоскопы переглянулись, после чего вопросительно глянули на Андраса…
— Вырубим и спрячем? — довольно лихо предложил Аэрат не самое гуманное и не слишком оригинальное решение в отношении врачей. Ну а куда их ещё было девать? Остальные варианты, что приходили на ум, казались более сложными по исполнению и гораздо менее надёжными.
А так, у Громоскопов, возможно, имелись какие-то способности, лишающие ненадолго сознания. Да и он сам, наверное, смог бы вспомнить заклинание магии эфира, пригодное для этого. Хотя тут ещё зависело о расовой принадлежности хирургов. Ну а там, может быть, нашлось бы и подходящее лекарство, чтобы усыпить врачей на несколько часов. Вряд ли сейчас они там ожидали нападения.
Видеть врага в каждом, кто работал в этой больнице, Андрас до сих пор не хотел, ибо далеко не был уверен в их причастности к проблемам Эванса, так что без особого восторга себе всё это представлял. Но, не убивать же хирургов они собрались. Хотя всё это уже не казалось таким простым и невинным, как в первый раз, когда нужно было добыть доспехи и бежать из больницы. Тут уже не получится в случае неудачи вернуться в свою палату и сделать вид, что ничего особенного не произошло.
Хирургическое отделение вряд ли наглухо запиралось. А даже если и так, можно было просто постучать. В крайнем случае, поискать подходящее окно для проникновения — из палаты можно было спокойно вылететь. А так можно было попытаться найти открытое окно или открыть какое-нибудь снаружи отвёрткой или ножом.