— Снимай платье! — заорал он.
Она вырвалась из его рук и метнулась к кухне, но он одним прыжком опередил ее и со злобным смехом загородил дверь.
— Адам! — крикнула она.
Хозяин растерялся. Сзади раздался легкий шум, хозяин быстро обернулся и приказал:
— Убирайся отсюда!
— Не смейте его трогать, — сказала Элизабет, стараясь унять дрожь в голосе. — Это мой муж.
— Врешь!
— Господи, Ганс! — простонала женщина, приподнимаясь на локтях в углу своей широкой кровати.
— Это мой муж, — повторила Элизабет. — Мы вместе прошли весь путь с самого начала.
— Оставьте ее, — сказал Адам.
Де Клерк молча глядел на него, разинув рот. Элизабет подумала, что в жизни не забудет его лица — такое на нем застыло недоумение и тупая злоба. Слишком уж он был ошарашен ее признанием, не мог его сразу переварить.
Элизабет стояла не дыша. Если хозяин кинется сейчас на Адама, да еще кликнет на подмогу слуг, — все пропало, их убьют. Их жизнь висит на волоске, и вокруг ночь без конца и без края.
Снова прогрохотало вдали.
— Как это я не догадался! — наконец прорвало хозяина. — Разве порядочная женщина пришла бы сюда в таком виде? Шлюха, грязная шлюха. Мы здесь с таким отребьем не знаемся. Мы добрые христиане!
— Я только попросила у вас пристанища, — напомнила ему Элизабет.
— Забирай своего черного жеребца и убирайся! — крикнул он.
— Ганс, Ганс, ведь сейчас ночь, — умоляла его жена. Она сбросила одеяло и спустила с кровати ноги.
— Молчи, не твое дело! — приказал он.
— Она потеряла ребенка, — сказала женщина.
— Как же нам добираться дальше? — возмутилась Элизабет.
— Так же, как сюда добрались. Пешочком. А то садись на него верхом да скачи!
— Мой отец заведует складами Компании в Капстаде! — Она надменно вскинула голову.
— Плевал я на Компанию! Плевал на ваш Капстад! Здесь я хозяин!
— Я пожалуюсь на вас, когда вернусь домой, вы живо узнаете, кто здесь настоящий хозяин!
— Ганс, дай ты им лошадь! — просила женщина. — Это же такой пустяк. Ты только посмотри на эту бедняжку!
— Эта бедняжка — потаскуха! Путается с черными ублюдками!
Он не успел договорить — Адам схватил его за ворот. Де Клерк растерялся, его поразил не гнев Адама, а то, что он посмел на него накинуться. Ему бы отшвырнуть Адама, а он вдруг побелел как полотно и начал в страхе умолять:
— Не убивай меня! Пожалей жену, она на сносях.
— Дайте коня.
— Дам, дам, — скулил он. — Все берите, Летти соберет вам в дорогу еды, только отпусти меня.
Адам старался унять бурное дыхание и успокоиться. Он с такой силой оттолкнул хозяина, что тот упал на пол. И пока поднимался, Адам схватил одно из ружей, что стояли у стены.
— Ведите к коню.
— Ружье не заряжено, — сказал де Клерк не без злорадства.
— Конь где?
Фермер с ненавистью посмотрел Адаму в глаза, потом повернулся к Элизабет. Она отвела взгляд.
— Пойду сложу им еды, — поспешно проговорила фермерша.
Когда они выезжали в темноте со двора, за спиной у них громыхнул выстрел. Залились истошным лаем собаки, сердито заспорили голоса, потом все смолкло. Адам натянул поводья, сдерживая коня, и пустил его ровным шагом. Зачем животному на первых же порах выбиваться из сил, им предстоит еще долгий путь.
Все произошло так быстро, что оба они очень долго не могли опомниться и ехали молча. Это был конец. Нет, переход. Начало.
В лицо бил влажный ветер. Казалось, прошла вечность.
— Спасибо, хоть в минуту опасности ты не отреклась от меня, — произнес Адам еле слышно, и она не узнала его голоса в темноте.
Она вся сжалась, хотела ответить, но горло перехватило. И она лишь затрясла головой и уткнулась ему в грудь.
— Да, вот где наконец настиг нас Капстад, — сказал он после долгого молчания с едкой горечью, и ей показалось, будто ее ожгло кнутом.
— Не надо, Адам, зачем ты так. — Она боролась со слезами. — Я ведь сказала им, что ты мой муж.
Он не ответил. Он сидел на лошади у нее за спиной, точно каменный.
— Пойми, я же скрыла ради тебя, — горячо убеждала она. — Неужто ты не понимаешь? Я боялась за тебя — вдруг бы он тебя обидел. Я не могла допустить, чтобы он тебя унизил или оскорбил.
— Да, и он всего лишь отослал меня на кухню.
— Я скрыла, чтобы спасти нам жизнь. Мы вынуждены были зайти к ним, надо было передохнуть и поесть, иначе что бы с нами теперь было? Ведь мы же с ног падали, ты сам отлично знаешь.
— Ты была готова заплатить цену, которую он назначил.
— Я была готова погибнуть, защищая тебя.