Впрочем, мы уже начали несколько отклоняться от темы нашего повествования. Так что вернёмся к ней.
Итак, Девочка постепенно привыкла и к постоянной тряске, неизменно причиняющей внутренний дискомфорт, и к солёному морскому воздуху, и к постоянной влажности, и к лучику солнца, проникающему в темноту трюма через люк в потолке, который с тех самых пор распоряжения капитана, оставался на день открытым, и тем более Девочка привыкла к ласковому меховому комочку, что не покидал её не на минуту и грелся то у неё на коленях, а то и в световом зайчике, играющем на полу. Хотя, скорее можно было даже сказать, что он не грелся, а просто нежился, так как в условиях здешнего климата следовало уже не греться, а наоборот тщательно скрываться от слишком тёплого воздуха.
Похоже, мечта Девочки начала сбываться и она медленно, но упорно стала приближаться к тем местам, где жара стояла даже слишком усердная, по-своему не выносимая, чтобы не сказать ужасная.
- Где капитан?- Послышался сверху незнакомый голос.
- С утра из каюты не вылезает, Патрон.- Прозвучал ответ.
- Это мне подходит. Пойду тогда, поразвлекусь с той маленькой девкой, что ещё на берегу себе присмотрел.
Девочка невольно передёрнулась. Она не могла увидеть не лёгкой ухмылки, что появилась на лице незнакомца, ни самого его лица, но в тоже время она явственно представила себе ту бессовестную рожу и спущенные штаны, сцену, что застала её ещё на твёрдой матушке земле. В том, кто именно окажется той маленькой девкой, сомнений у нее, почему тоже не возникло.
Девочка испуганно всхлипнула и отползла в самый тёмный угол, уже не удивляясь даже, когда в люк спустилась давно знакомая ей лестница. Кровопийца, растерянно озираясь по сторонам, не в силах пока ещё осознать её беспокойство, и бесшумно передвигая рыжие лапки, направился следом и, усевшись рядышком, принялся умываться, намывая явно не желанных гостей.
Из проёма наверху показались сначала узконосые сапоги, с заткнутым за голенище вершком ножа, затем знакомые кожаные штаны, и только затем уже и их обладатель во всей своей уродливой красе, беззубый и как всегда многозначительно ухмыляясь.
Девочка зажала рот дрожащей ладонью, чтобы не вскрикнуть ненароком, столь велик был страх заполняющий ею душу, в то время как все её худшие опасения непременно сбывались.
Мужчина, между тем, уже полностью спрыгнул на пол, приземлившись на полусогнутые ноги. После света жаркого дня, темнота трюма казалась и вовсе непроглядной тьмой. Он слепо озирался по сторонам.
- Эй, где ты там юная красавица, ау?
Кровопийца недовольно заворчал, чувствуя напряжение подруги.
Девочка ещё больше сжалась в комок, стараясь сделаться совсем уж невидимой, что простому человеку, не обладающему какими-либо магическими способностями, было и вовсе не под силу. Как и следовало ожидать, никаким магическим даром скромная рабыня, которой через два дня должно было исполниться всего-то двенадцать лет, это при том, если её подсчёты были верны, в чём она и сама очень сомневалась, постоянно сбиваясь в них, конечно, не обладала. Из этого выходит, что рано или поздно он её должен был заметить и, к великому сожалению Девочки, он заметил её слишком рано.
- Вот где ты прячешься, маленькая шлюшка. Так-то ты меня привечаешь, прячешься в вонючих закоулках? Стесняешься, али хранишь кому-то верность? Что ж тебе никто раньше не преподал урока любви, не было достойного учителя? Или просто ждала меня?- Шептал он, продвигаясь в её сторону. После произнесения последней фразы на губах его заиграла пошлая ухмылка, а бесстыжий язык тут же полез наружу сквозь беззубые полости.
Девочке больше не было смысла таиться, оттого она не стала и дальше прятаться и не зажала рот, когда с губ сорвался испуганный вскрик. Она подскочила и постаралась ускользнуть в сторону, преданно сжимая, придававшее силы старое родное одеяло. Но как бы не гибка и пластична была её юность, но мужская ловкость, оттачиваемая годами, оказалась стремительней. Грубая шершавая ладонь зажала её хрупкую, но мозолистую от долгой работы, руку в настоящий капкан, вырваться из которого не было никакого шанса, но и сдаваться просто так без боя, Девочка не собиралась.
Любой её рывок был в данный момент бессмысленен и, как она уже имела возможность убедиться, никакого результата не давал. Поэтому она ослабила руку, словно сдаваясь, а когда и ответная хватка слегка ослабла, а противная морда придвинулась ещё ближе, Девочка резко изогнулась и со всей силой впилась зубами ненавистнику в руку, да не просто в руку, а руку, пропахшую солью, потом и грязью. Её чуть не вырвало на эту самую руку, столь противна она была на запах и вкус, да и ненависть к самому её обладателю не давала Девочке покоя. Но этого не произошло, и она только крепче сжала зубы, почувствовав, как он дёрнулся и, осознав, что сейчас он закричит от боли и неожиданности. В следующее мгновение именно это и произошло. Разбойник закричал и попытался вырваться из её цепких зубов. Девочка не стала ему отказывать в этом таком простом желание и, спустя миг, он уже прижимал к рваной рубахе на груде прокушенную руку, на ране которой собирались редкие капельки крови.
- Маленькая шлюшка.- В злости выкрикнул он, тряся укушенной рукой. Это было только началом из череды разномастных ругательств, что последовали за этим самым первым. Любой мореход был в этом тот ещё мастак, ты и не моряк вовсе, если не можешь ругаться на всех языках, что только есть в природе, ну, конечно, здесь имеются в виду известные.
Но Девочке некогда было слушать его гневную тираду, и она уже убегала от него, вот только куда здесь убегать, она не знала. И куда вообще можно убежать, если ты находишься мало того, что на корабле, где сплошь и рядом орудуют разбойники, так ещё и заперта в трюме, с самым что ни на есть безбожником. Так может, надо было сдаться на милость судьбы и будь что будет? Ну, уж нет! Такого они от неё не дождутся. Одно дело верой и правдой служить своим хозяевам, а другое вот так добровольно становиться сексуальной рабыней горстки разбойников, если не с большой дороги, то, по крайней мере, с большого моря точно.
Голова у Девочки бешено работала, ища спасения из безвыходной, казалось бы, ситуации. Но что же здесь можно было сделать, если делать здесь на самом деле было нечего? Кровопийца наворачивал спешные круги вместе со своей новой подругой. И тут Девочке на глаза попалась лестница, спущенная грубым насильником, и, вспомнив, что она всё же была ценным товаром, только благодаря своей девственности, она устремилась к ней, в надежде, что не все были согласны вот с такой её потерей невинности.
Она схватилась за поручни лестницы и быстро стала подниматься вверх, не забыв зажать рыжего кота под мышкой, хотя вряд ли ему угрожала серьёзная опасность, он ведь был любимцем капитана и всей остальной команды корабля. Но бросать кота в беде, которая к тому же из-за неё и возникла, она не собиралась. Мысли о том, что кот насильнику не нужен, у неё почему-то не возникло.