Глава X
Уже знакомое мне окружение, стильно одетый подросток-философ, сидящий на стуле, рядом со мной, бесконечно огромная и пустая комната, освещённая ярчайшим светом.
- Доброго часа, Агуара. Настроены ли вы на разговор или вы планируете отвергать реальность, созданную вашей иллюзорной мыслью?
- Эмм… Я. Да, я очень хочу начать разговор, но только давайте говорить понятными словами. – На удивление для самого себя, я в этот раз был адекватен и спокоен, абсолютно не нервничал и хотел получить ответы.
- Я могу говорить лишь так, как вы того пожелали бессознательно. Итак, ваш вопрос?
- Когда я увижу радугу? Думаю, вы понимаете о чём я.
- Это один из тех вопросов, на который нельзя получить ответ, так как иначе нарушается естественный ритм и динамика жизни. Я лишь могу сказать, что вы на верном пути, и вы правильно поступили, следуя голосу.
- В плане? Я ещё не следовал голосу.
- Вы не отказали просящему. Вы позволили Алиму прийти к нам. – Глядя, на моё вопросительное лицо, он понял, что я желаю более детального описания. – Да, на этот вопрос я могу дать вам ответ. Останься ты с ним тогда, или Лея, сейчас ты б не был знаком с Эсмой. – Я, конечно, опять ничего не понял, но я занервничал.
- Да на кой чёрт мне сдалась Эсма, - вспылил я - если, лишившись возможности знакомства с ней я б не потерял друга, что за глупость? Почему жизнь человека вы так низко расцениваете? – сказав это я вспомнил Адика в моём сне и всех наших общих друзей, которые говорили, что он был слаб духом, и, которые его после суицида ни разу не вспомнили.
- Его смерть подарит жизнь. Когда-нибудь ты поймёшь значение… - я не дал ему договорить, я стал его душить, в своих мыслях, продолжая лежать на кровати в своём сне, он бился в конвульсиях, а спустя минуту пал без чувств на мраморный белый пол… - этих слов. Наш диалог разорвётся скоро ген кодом вашего сознания, поэтому я попрошу вас подготовиться морально ко следующему сну.
- Нет я хочу сейчас получить ответы! Я хочу знать почему вы ни во что не поставили жизнь моего друга? Это вы заставили его убить себя? Вы? Вы? Скажите мне! Не молчите!
- Ты бредишь, Агу, проснись. – Я, просыпаюсь от того, что меня кто-то трясёт, открываю глаза, и… Алим. Он протягивает мне руку, я тянусь к нему, падая в бездну, удар о дно, и я просыпаюсь в холодном поту. Что же со мной происходит, теперь я увидел и Алима во сне. Мне надо было успокоиться. Хорошо, что это утро было субботним и мне не надо идти на работу. Я позвонил Эсме и предложил ей съездить на природу. Мой походный рюкзак сгорел при пожаре в моей квартире и мне пришлось упаковывать необходимыми принадлежностями мамину дорожную сумку. Как только я собрался мне на телефон поступил звонок со скрытым номером. Немного смутившись я отвечаю.
- Алло.
- Агуара, вы?
- Да, кто говорит?
- Беслан Г****, отец Адика. – вот так неожиданность
- О, я… Здравствуйте Беслан. Я вас внимательно слушаю?! – я его видел всего лишь раз в жизни, на одной из наших студенческих вечеринок, когда он с матерью Адика вернулся немного раннее, чем мы того ожидали. Выглядел он солидно и уверенно, разговаривал крайне аристократично, а в этом телефоном звонке мне он показался растерянным. Мне хотелось спросить сразу об Адике, но я выдержал паузу, чтоб узнать сперва о причине его звонка, ибо мне он никогда не звонил. Ещё мне было интересно узнать, кто дал ему мой номер, ведь телефон у меня новый и купил я его недавно, а старый телефон, как уже известно я отдал неизвестному.
- Я б хотел с вами встретиться, это касается моего сына. Только никому не говорите. Вы сможете приехать ко мне домой?
- Да, конечно, я буду у вас в течение получаса.
- Я предупрежу охрану о вашем приезде.
Вот так неожиданность. Он сказал, что это касается его сына, неужели, и он не знает ничего о его судьбе? Хотя, судя по его голосу, Беслан хотел не спросить о нём, а что-то рассказать, но что? Решив, что мои рассуждения сейчас бессмысленны я отправился в дорогу, забыв об обещанной поездке Эсме. Сейчас мой мозг работал только в одном направлении, что же мне хочет поведать Беслан. Через полчаса, как я и обещал, я подъехал к воротам дома Адика, которые мне трепетно, не заставив ни секунды ждать, открыл охранник. У порога дома меня встретил лично Беслан и провёл к себе в кабинет. По его выражению лица легко было определить, что он недавно плакал, но от чего?
- Агуара, прежде, чем я вам расскажу о случае случившимся с моим сыном и передам кое-что от него, я должен взять с вас обещание того, что данный разговор не выйдет за пределы этого кабинета. – Мистика, тайна, ох, как много её в моей жизни.
- Да, конечно, Беслан.
- Мне, наверное, надо было сразу вам об этом сказать, - его голос дрожал, - но я не мог. Жизнь, как бы ни была она прекрасна, но в ней всегда присутствуют мгновения огорчения, особенно, когда их не ждёшь. Всё возвращается бумерангом, если было действие, то будет и последствие, - почему меня родители так воспитали? Почему я соблюдаю субординацию и всегда проявляю вежливость к собеседнику? Мне так хотелось сейчас заткнуть его, наорать на него, для чего он говорит эти вещи, чёрт возьми, мне это абсолютно неинтересно, я это знаю, но это не работает по отношению ко мне, я ничего не сделал в жизни такого, чтоб череда событий в моей жизни была именно таковой. – и вот, за все мои грехи расплатились мои любимые люди. Я думаю ты слышал, если не от Адика, то в новостях, о том, что моя жена погибла в авиакатастрофе, также незадолго до этой трагедии, во время охоты, случайно застрелили моего брата. Я, конечно, понимал, что за все мои методы достижения, так называемой, славы и успеха, я поплатился этими, дорогими мне людьми, но… Я думал, что мои действия, не коснутся жизни моего сына… - вот это неожиданность, но почему об этом никто не знал, и что же случилось, я снова пропитался теплом к Адику, тогда, когда его не стало… Всё-таки, каким бы ни был человек, смерть — это не то наказание, которое должно низвергаться сверху. - Господи, сколько я плакал, сколько я ещё буду плакать, но слезами горю не помочь. Агуара, я тебя позвал, чтоб передать письмо, - было видно, как лицо его сморщилось от боли, - которое оставил тебе Адик, он покончил с собой. – Ещё одно самоубийство. Чего я не ожидал никак, так это самоубийства от Адика. Только не от него, не от этого человека, который так любил себя и эту жизнь. – Я тебя прошу, если в этом письме есть, что-то, что должен знать я - сообщи мне. И прошу, никому… Никому об этом не говори, никто не должен знать о том, где мой сын, и что с ним стало, хорошо, хорошо, Агуара? – я смотрел на него в упор, но я не увидел, как он подошёл ко мне, да и вообще я ничего не видел, я лишь почувствовал, как он тряс меня с умоляющим лицом. Мгновение, и богатый немощен, мгновения и ты понимаешь фразу: «если б был нищ, как миллиардер». И ведь действительно, Беслан при всём своём состоянии оказался нищ, у него не осталось никого. Я посочувствовал Беслану, и сказал, что письмо прочту дома, поскольку я предположительно понимаю, какого характера это письмо, и оно предназначено именно для меня, но тем не менее, будь там, что-либо должное его внимания, я обязательно оповещу.