Невысокий, коренастый, Федянин стоял во дворе и сразу заметил, как в проеме арки мелькнула тень. Сердце учащенно забилось: «Он».
Крутя головой по сторонам, грузный, чуть сгорбленный мужчина в ватнике шагнул во двор. В руках он что-то держал, издали похоже на палку. Остановился и… попятился назад. «Только бы не ушел за угол, — промелькнуло в голове, — там трансформаторная будка, а дальше лабиринт деревянных сарайчиков. Затеряется».
Федянин осторожно продвинулся к будке. Незнакомец стоял совсем рядом с двустволкой наперевес. Шагни — можно брать. Только быстро, чтобы не успел развернуться. Но лучше отвлечь его. Сняв фуражку, Александр с силой бросил ее в сторону. Незнакомец вскинул ружье на шорох. В этот момент Федянин прыгнул сзади и выбил оружие. Подбежали другие сотрудники, вырвали заряженное ружье. Преступник сдался…
Убрав со стола документы, Александр заторопился к машине. В холодном «уазике» сидели старший оперуполномоченный уголовного розыска старший лейтенант Михаил Кочкин и помощник дежурного старший сержант Анатолий Ткачик. Они рассказали, что в отделение милиции позвонил мужчина и попросил оказать помощь людям, попавшим в глубокий теплофикационный колодец.
Машина рванулась с места. Сотрудники милиции знали местонахождение колодца — в десяти минутах езды. Ехали молча, всматриваясь вперед. На заснеженных улицах подмосковного поселка Малаховка было пустынно.
Александр любил Малаховку, где ему было все близко и знакомо. Здесь он свой человек. Рос в рабочей семье. С малых лет пристрастился к труду. Не расставался с инструментом, все что-то мастерил. Большие мечты его не занимали. Не мучился вопросами: кем быть, куда уехать? После школы сразу направился на завод, к станку. Работал по совести. Никто его никогда не понукал, не стыдил. Всегда откликался на просьбы бригадира, мастера, начальника цеха. «Ведь не для себя же просят, значит, надо, так почему же не разделить их заботы? Вместе легче и проще», — считал он.
В армии Александр стал командиром танка. Позже не раз говорил: два армейских года были самым серьезным жизненным университетом. К его десятилетнему образованию прибавилось еще двухлетнее. До этого он не видел и не представлял себе тысячи простых и привычных вещей. Годы службы его очень обогатили этим.
На завод Федянин вернулся коммунистом. Вскоре товарищи его избрали партгрупоргом. Он стремился оправдать их доверие. Это в его характере, это его жизненный принцип. И вдруг предложение: не желает ли Александр пойти на службу в милицию?
В парткоме из самых добрых побуждений посоветовали было не торопиться, обдумать все как следует — время есть. Федянин твердо и уверенно сказал:
— Раз надо, я готов!
Ему повезло с коллективом, в который он попал с производства. Коллектив в Малаховском отделении милиции был опытный, сплоченный. Создавался он постепенно, годами. Здесь прежде всего ценили профессиональные и личные качества людей. Во всех службах давали возможность раскрыться каждому. Преданность делу, стремление к совершенствованию, целеустремленность и воля быстро сделали его активным сотрудником. Но одного стремления мало, нужны знания. Александр усиленно постигает специфику службы, много читает, расширяет кругозор. Однако в рамках службы не замыкается. Он общителен, любит спорт, выполняет общественные поручения. Аккуратно, точно, как и несет службу. А служба беспокойная. Проверка фактов. Розыск и задержание преступников. Экстренные выезды на места происшествий, будь то пожар, спасение утопающих или вот, как сейчас, случай в теплофикационном колодце.
Служба Федянина держится на простых понятиях: четкость, точность, наступательность, справедливость. Учиться этому вроде бы излишне. Однако Александр быстро увидел, как по-разному это соблюдается разными людьми. Одному сотруднику милиции граждане выражают благодарность, при виде другого старательно обходят его стороной…
Часто молодые люди пишут: «Хочу служить в милиции, меня тоже тянет в опасность». Почему тоже? Работников милиции совсем не тянет в опасность. Их тянет лишь туда, где она при определенных условиях возможна. Это не одно и то же. К тому движет чисто профессиональный интерес. Люди, работающие в милиции, не видят в своей работе ни героики, ни особой романтики. Это не поза. Вообще среди сотрудников милиции позеров мало. Реальность — необычайно суровая штука.
Было тихо. Покорно стояли застывшие деревья. Через несколько минут группа прибудет к месту вызова, как только проскочит железнодорожный переезд. И когда машина приближалась к нему, раздался звонок, вздрогнул и опустился шлагбаум. Путь закрыт.