Взгляд вдруг останавливается, а в голове сама собой появляется мысль. Странная и немного безумная. Она сначала пугает меня, но, поразмыслив, я принимаю ее и улыбаюсь, широко и очень довольно.
– Да, это точно сработает!
Нетерпеливо потираю ладони, открываю Систему.
– Ха-ха… Готовься Марта, скоро я утру тебе нос.
Мгновение 1
***
Кожа чешется после душа и от грубоватой ткани костюма, волосы, руки – все пахнет не так, как обычно. Чуждо, таинственно, по-новому… Я поворачиваю голову. Очки, специальные и непривычные, прозрачные, в огромных пластиковых оправах, спадывают, медленно сползают с переносицы по горбинке носа. Пальцы сами тянутся поправить, однако я сдерживаю их благородные порывы. Только что снял перчатки, и, если дотронусь до голой кожи, придется возвращаться и тщательно мыть руки снова.
Эти странные, поначалу кажущиеся даже нелепо милыми неудобства одновременно раздражают и интригуют, заставляют невольно воображать себя людьми прошлого, для которых подобное было привычно и постоянно.
Рядом Мадс аккуратно касается пальцем сканера, тот издает тихий, ясный, гулкий звук – здесь старые технологии, только биометрия, затем молча пятится в сторону, освобождая место мне.
Я подхожу и тоже прикладываю палец. Смотрю прямо в графитовую точку камеры. Тишина. Сердце барабанит в груди, дыхание учащается. В мыслях проносится пугающее предчувствие, что эта древняя штуковина меня не узнает, и тогда все труды прахом. Но проходит долгая секунда, глазок неприветливо, лениво мигает, и звук повторяется.
Мадс что-то отмечает в Системе – перед нами прямо в воздухе висит окно интерфейса. Экран сканера меркнет. В стенах вокруг, внутри сверкающих пластин матового безжизненного металла обшивки, вдруг что-то оживает. Скребется, шелестит, стукает…
Свет подергивается. Мне становится страшно.
Однако Мадс оборачивается и спокойно кивает. Его глаза, яркие, знакомые, поблескивают, едва заметно смеясь, из-за пластика защитных очков.
– Перчатки надень.
Напоминает он, показывая на мои оголенные, побледневшие руки, стиснутые в кулаки.
– Ага…
От сомкнутых наглухо дверей вверх поднимает едва-едва различимая в холодном свете, серебристая струйка пыли. Скрежещут механизмы.
Двери открываются…
План
Конечно, пафосные речи это хорошо. Но не ими едиными жив человек…
– Ох-хо-хо, Юрген…
Мадс смеется, задорно и раскатисто, так что в уголках его глаз поблескивает скопившаяся крупными каплями влага.
– Да. Не ожидал!
Я загадочно улыбаюсь одними губами. Аккуратно подцепляю кончиками пальцев тонкий, практически невесомый листик блестящей глянцевой карамели. Делаю вид, будто не понял его сарказм.
– А что такое?
Карамель хрустит и раскалывается под натиском зубов, рассыпаясь фейерверком солоноватой сладости. Мадс рядом проделывает то же самое.
– Так что скажешь?
Смотрю на него открыто, едва подняв и выгнув бровь в такт вопросительным интонациям в голосе.
– Поможешь?
Он вновь смеется и качает головой.
– Ой, не знаю – не знаю…
Затем берет в руки изящную тонкую вилку. На кончиках ее зубчиков сверкает медно-золотистый свет потолочных ламп, он на мгновение распадается вокруг облаком световых всполохов и пятен. Мадс аккуратно, но с натиском, упирает подушечки крупных пальцев о ручку, разрезает пополам сочную мякоть укутанного в желтоватый крем бисквита и, ловко подцепив ближайший кусок, отправляет в рот часть десерта.
Пару секунд жует, задумавшись, а потом отвечает, так и не доев порцию до конца, из-за чего его голос глух и смазан.
– Ладно. Но ты ведь хорошо подумал, верно?
Остаток угощения, скользя по гладкой поверхности столешницы, это Мадс легко оттолкнул его, прибывает ко мне.
– Ага.
Я киваю, доедаю остаток торта в тишине. План действий готов, и ничто на свете не заставит меня отступить.
– Говорю тебе, это взорвет всем мозг. Знаешь же, новое – это всегда хорошо забытое старое…
Мадс закатывает глаза. Мол, нашелся тут умник. Я отправляю ему свою работу.
– Вот. Сделал вчера, и это только примерный эскиз, а если все закончить и…
– Вау, круто!
Мадс невидящим взглядом смотрит перед собой. Для него там в прозрачном окне воздуха – мое Изображение, для меня – пустота. От похвалы губы невольно расплываются в довольной улыбке.
– И такое уже типа было? …
Мадс смахивает картинку, но не выходит из Системы. Я молчу. Он большой мальчик – сам справится.
– А-а. Во-от. Давным-давно.
Видимо, сейчас он пробегает по предложенным Системой Изображениям старого голландского натюрморта какого-нибудь там семнадцатого века.