- Не переживай из-за этого, - громко произносит Энни и Пит переводит взгляд на нее. – Дейли очень хорошая и все понимает. – Пит кивает и снова смотрит на меня.
- Я приготовил для тебя кое-что, Финник, - он оборачивается и смотрит на охранника. Тот кивает и достает из кармана какие-то бумажки. Пит забирает их и бережно раскладывает на столе. – Вчера ночью я вспомнил, что обещал тебе кое-что, - он протягивает мне один из листков.
На нем рисунок, нарисованный так же, обычным карандашом. Я узнаю его: на высоком обрыве стоят парень с девушкой и наблюдают за закатным небом и спокойным морем.
Я рассказывал Питу о последнем дне перед Квартальной Бойней, проведенным с Энни и он пообещал мне нарисовать эту картину, если мы оба выживем, что тогда казалось нам невозможным.
- Пит… - только и могу произнести я.
- Это прекрасно, - заканчивает за меня Энни, разглядывая рисунок. – Я слышала, как вы говорили об этом на арене. Вашему разговору даже отвели отдельную программу…
Пит улыбается.
- Только вот у меня нечем это раскрасить. Да и бумаги хорошей тоже нет.
- Это все ерунда, - говорю я. – Мне очень нравится, правда. Можно я заберу его себе?
- Конечно! Они все для тебя, - он подталкивает ко мне все листочки, и я внимательно разглядываю каждый.
Мой взгляд сразу цепляется за один из них: крупным планом нарисована Энни (ее невозможно не узнать). Я внимательно рассматриваю рисунок и замечаю, что ее волосы постепенно превращаются в волны, а темный фон на самом деле является скалами. Непослушные кудри символизирует штормовое море: волны, разбивающиеся о скалы.
Энни позади меня охает.
- Пит, у тебя просто гениальный талант! – говорит она, и Пит, кажется, смущается.
- Мне просто хотелось, чтобы частичка твоего дистрикта всегда была с тобой. И Энни… Ее-то ты точно не забудешь, но зато сможешь увидеть в любой момент, - на секунду Пит становится тем самым парнем, которого я знал до восстания, но его лицо мгновенно изменяется, и я сразу понял почему.
В столовую заходит Китнисс, в сопровождении Джоанны, и идет к нашему столу. Я собираю все листочки и аккуратно кладу их в свой карман. Взгляд Пита был обращен куда-то вдаль, и я дотрагиваюсь до его руки, чтобы он вернулся обратно.
- Спасибо, Пит. Это то, что нужно. Правда, спасибо.
Он улыбается, но уже не так радостно, как пару секунд назад и кивает.
- Надеюсь, это тебе поможет.
Энни под столом сжимает мою руку, и я стараюсь улыбнуться ей как можно искренней.
***
Я раскладываю рисунки на столе в нашем с Энни отсеке и еще раз внимательно разглядываю каждый. Мне не хочется прощаться, но я знаю, что придется, причем очень скоро.
- Как думаешь, Пит когда-нибудь станет прежним? – спрашиваю я.
- Нет, - не задумываясь отвечает Энни, но через мгновение добавляет. – Когда все закончится, он станет сильнее. Как и все мы.
- Да… - я сворачиваю все рисунки в трубочку и засовываю их в карман. – Ты права.
- Так будет даже лучше, - Энни улыбается и тянется ко мне. – Тебе идет форма.
Я улыбаюсь.
- Тебе идет беременность.
Она усмехается, но через мгновение становится серьезной.
- Я буду скучать, - ее голос такой грустный, что хочется плакать.
- И я буду, милая. Очень-очень сильно.
- Но мы все равно будем вместе. Помнишь…?
- Конечно, помню. «Это сильнее смерти и страха», - цитирую я нашу фразу.
- Я не хочу об этом думать, Финник…
- И не думай. Думай о ребенке, о себе, о том, что все будет хорошо. Мне так будет легче.
- Хорошо.
- Будь сильной, малышка.
- Обещаю, - ее голос дрожит, но она не плачет.
- Спасибо за это, - я целую ее в закрытые веки, в лоб, щеки, шею, губы. Мне хочется запомнить ее запах, ее нежную кожу. Она гладит меня ладошкой по голове, и я перехватываю ее руку и целую каждую косточку, каждый пальчик. Потом наклоняюсь и целую ее в живот, прислоняясь щекой к своему будущему ребенку. Он, пока что, не шевелится, но я точно знаю, что он меня слышит. – Позаботься о мамочке, пока меня не будет, ладно? – Энни улыбается, и я снова целую ее. – Тебе не понравится то, что я скажу, но я должен. Если что-то случится, ты не должна замыкаться в себе. Живи дальше, воспитывай нашего ребенка и знай, что я всегда буду рядом, - я переплетаю наши пальцы. – Я никогда не отпущу твою руку.
Она смотрит на меня и улыбается. Я уверен, что в любой другой момент она бы уже плакала и билась в истерике, но пару минут назад она пообещала мне быть сильной.
Я целую ее еще раз. Вкладываю в этот поцелуй всю свою любовь.
- Мне пора, - еле слышно говорю я.
- Иди, - так же тихо отвечает она. – Я буду тебя ждать. Настолько долго, насколько понадобится. И не переживай за меня. Пока ты держишь мою руку, пока не отпускаешь меня, все будет хорошо.
Я просто киваю, потому что боюсь, что не сдержу эмоций, если отвечу.
Она улыбается мне.
Я стараюсь улыбаться в ответ.
- Я люблю тебя, Энни.
- Я люблю тебя, Финник.
Я выпускаю ее не руку, но ощущение теплых пальцев в моей ладони остается. И останется там навсегда. Она говорит, что все будет хорошо, пока я буду держать ее руку. А я никогда ее не отпущу.
С огромной неохотой я выхожу из отсека и бреду по пустым коридорам.
Оборачиваюсь. Энни с улыбкой машет мне рукой. Я тоже улыбаюсь, но быстро отворачиваюсь, потому что по щеке начинает бежать слеза.
Как вдруг получилось так, что эта хрупкая маленькая девочка стала сильнее меня?
Мне вдруг хочется смеяться, но я подавляю это чувство, чтобы никто не подумал, что я схожу с ума.
Я просто улыбаюсь.
И ухожу.
========== Эпилог. ==========
Она стоит в толпе людей, сжимая в руках белый платочек, но не плачет. Если быть точнее, ее лицо вообще не выражает ни одной эмоции, и это расстраивает всех даже сильнее, чем если бы она заходилась в рыданиях.
Она одета в темно-серый ситцевый сарафан, который сильно задран спереди из-за огромного живота, волосы непослушными кудрями свисают с худых плеч, на голове завязан черный платок. Если бы ее наряд был белым, а выражение на лице не таким пустым, она бы походила на невесту.
Люди подходят к ней каждую секунду: кто-то гладит ее по плечу, кто-то предлагает свою помощь, кто-то просто подходит, чтобы сказать пару хороших слов об ее муже.
Об ее мертвом муже.
Она кивает или отрицательно машет головой, иногда протягивает свою руку, чтобы выразить благодарность, но не произносит ни одного слова. И так уже шесть месяцев.
- Энни, милая, Пит только что звонил. Они с Китнисс вот-вот будут здесь, - девушка с короткими черными волосами осторожно дотрагивается до локтя «грустной невесты», но уже заранее зная, что ответа не получит, добавляет. - Я подумала, что тебе хочется это знать.
Энни накрывает ее ладонь своей рукой и кивает.
Темноволосая девушка улыбается ей.
Они знакомы уже много лет, но никогда не были близки. Джоанна казалась Энни слишком грубой и стервозной, а Джоанна же думала, что Энни совершенно не дружит с головой. Ну а после известия о смерти Финника они не расставались ни на день.
Люди вокруг тихонько переговариваются друг с другом, осматривая окрестности. Четвертый дистрикт всегда отличался особой живописностью, но сегодняшний день действительно особый. Вся природа будто бы прощается с молодым красивым парнем, который отдал свою жизнь ради спасения других.