- Как будто вам хватит пары минут, - усмехнулась Мегз и вернулась к плите.
- Она слишком хорошо нас знает, - прошептала с улыбкой Энни, когда мы поднимались по лестнице.
- Это точно, - согласился я.
В моей комнате, кроме кровати, стоял одинокий шкаф и маленькая тумбочка. Энни всегда говорила, что обстановка здесь напоминает больничную палату, только все немного разноцветней.
Она по-хозяйски зашла внутрь и уселась на кровать.
- Что ты хотел мне показать?
Я кивнул:
- Вчера ночью я вспомнил, что у меня есть кое-что, что должно успокаивать тебя. Я подумал, что если это будет находиться у тебя в комнате, ты будешь чувствовать себя немного защищенной, - на секунду я остановился. – Пообещай сразу не пугаться.
- Что это такое? – она по-детски улыбнулась. – Маленький монстр, надрессированный меня защищать?
Я не смог сдержать улыбки:
- Почти.
Энни изогнулась на кровати, чтобы увидеть, что же такое я прячу в шкафу. Маленький сверток по размеру напоминал булку хлеба, завернутую в ткань. Она захлопала в ладоши и запищала:
- Ты купил мне подарок?
- Нет, это уже принадлежало тебе.
- Да? – в ней было столько жизни сейчас: глаза горят любопытством, на губах улыбка, руки тянуться ко мне, чтобы забрать коробочку. – И что же это?
Я снял с коробки ткань, и Энни замерла. Мне сразу стало понятно почему – на коробке красовался герб Капитолия. Когда же я вытащил оттуда серебряный парашют, какие присылают трибутам на арену, она взвизгнула, закрыла глаза и прижала ладошки к ушам.
- Убери, Финник! Убери это!
Я, хоть и ожидал подобной реакции, все равно на секунду задумался о том, что парашют действительно стоит выкинуть, но потом все же подошел к Энни и сел рядом.
- Открой глаза, Энни. Я же не причиню тебе вреда, чего ты испугалась? – она никак не отреагировала, поэтому пришлось взять ее руку и насильно оттащить ее от лица. – Я хотел помочь тебе, а не навредить. Неужели ты даже не хочешь узнать, что там внутри?
Она открыла один глаза и испуганно замотала головой из стороны в сторону.
- Выкинь это, Финник. Убери. Убери, пожалуйста.
- Это помогало тебе на арене, почему ты решила, что сейчас не поможет?
Она, наконец, поняла, что лежит внутри.
- Твои записки? – она убрала от лица и вторую руку.
- Да. Но если хочешь, чтобы я выбросил их, я это сделаю.
Она замерла и посмотрела на меня, а потом протянула трясущиеся руки и забрала парашют.
На протяжении всех Игр она собирала каждое мое послание и складывала их в самый первый парашютик. Когда арену затопили, и она оказалась единственной, кто умеет плавать, парашют все равно был с ней. Она держала его так крепко, что забрать его смогли только врачи, когда дали ей снотворное.
Каждое послание там было особенным. Никаких признаний в любви, как думали все капитолийцы, но это было тем, что помогло ей продержаться среди моря крови и убийств так долго.
Энни долго разглядывала каждую бумажку, а потом показала мне одну:
- Моя любимая. Ты говорил мне это сегодня ночью.
Я прочитал ее:
«Я с тобой. Я не отпущу твою руку. Закрой глаза и тоже не отпускай меня. Только закрой и вспомни, что ты не одна. Мы вместе – это сильнее смерти и страха.
Держись.
Навеки твой Финник».
- Ты не обижаешься, что я отдал тебе его сейчас?
- Это спасло меня на арене, а сейчас… успокоило. Почему я должна обижаться, милый мой? – она погладила меня по щеке, а потом сложила все листки обратно. – Ты думаешь, что если я возьму это себе, мои кошмары перестанут быть такими страшными? – я кивнул. – Я думаю по-другому.
- Ну, так расскажи мне, - я взял ее за руку и посмотрел в глаза.
Энни покраснела и посмотрела в пол.
- Уже почти полгода каждую ночь мне снятся кошмары. Каждый раз ты прибегаешь и будишь меня. Вот что помогает мне бороться с этими снами, Финник. Никакие записки тут не помогут, хоть они и значат для меня очень много. Люди говорят, что я сумасшедшая. Я понимаю почему: с самых Игр я ни с кем из жителей дистрикта не говорила. Я не хожу одна никуда, не работаю, не помогаю другим. Если кто-то зовет меня по имени, я стараюсь поскорее сбежать от него, потому что боюсь привязываться к кому-то. Мне будет слишком больно, если потом с этим человеком что-то случится. Но когда рядом ты, - она подняла на меня глаза. – Я чувствую себя в безопасности. Ты – мой ангел хранитель. Единственное, что может помочь мне бороться с кошмарами ночью – это ощущать, что ты рядом. В паре сантиметров от меня. Понимаешь?
Я понял. И не смог сдержать улыбки.
- Ты хочешь переехать ко мне в комнату?
- Нет! – она тоже начала улыбаться. – Я не хочу жить в больничной палате.
- Ну, тогда я начну собирать свои вещи, да?
- Правда? – в ее глазах загорелись огоньки.
Единственный ответ, который мог бы в полной мере показать, что я говорю правду, был поцелуй. Энни тоже охотно ответила мне и обвила своими тоненькими ручками мою шею.
Снизу послышался недовольный голос Мегз:
- И это называется пару минут!
Мы вместе засмеялись и пошли на кухню, в которой уже рядком выстроились разные блюда, которые так и хотелось попробовать.
- Чтобы оба съели двойные порции! Я прослежу! – прокомандовала она и потрепала меня по волосам.
И даже когда я ел, улыбка с моего лица не сошла ни на секунду.
***
Перед сном я читал Энни все записки, которые находились в парашюте.
Во сне она вскрикивала пару раз, но потом прижималась ко мне всем телом, шептала что-то вроде: «Не отпускай мою руку» и снова засыпала. Меня же за всю ночь не потревожил ни один кошмар.
========== Глава 4. Смеющаяся Мегз ==========
- Как думаешь, они действительно любят друг друга? – Энни показала пальчиком на экран телевизора, в котором уже битый час показывали «несчастных влюбленных из дистрикта-12». Сегодня было необычное шоу – все капитолийцы выбирали девушке – Китнисс, свадебное платье.
Я пожал плечами.
- Не знаю. А почему тебе интересно?
- Ну… просто посмотри на эту девочку. Разве она счастлива? Ты видишь, чтобы она с нетерпением ждала собственную свадьбу?
- Зато этот парнишка ее явно обожает.
- Она ведь спасла ему жизнь, - теперь Энни пожала своими плечиками.
- Это здесь не причем. Парень этот, как там его? Пит? Он ведь еще на интервью ей в любви признался. А она либо слишком скрытная, либо просто плохая актриса. Да и вдобавок, мне кажется, совсем не о его спасении она думала, когда доставала те ягоды…
- Кто знает… Просто мне их жалко, потому что если они любят друг друга, то это просто ужасно – камеры и журналисты на каждом шагу, все приходится делать напоказ. Готова поспорить, что их ребенка изначально воспитают как профи, а потом бросят на арену.
- Еще бы… Ребенок двух победителей…
Энни грустно вздохнула и уткнулась лбом в мое плечо. Разговоры о детях всегда причиняли ей боль, потому что своих собственных нам заводить было категорически нельзя, по той же причине, что и Питу с Китнисс.
Я погладил ее по волосам и поцеловал в макушку.
- Возможно, все это скоро закончится. Тогда и нам и этим «несчастным влюбленным» можно будет спокойно вздохнуть.
- Думаешь, Мегз права насчет волнений в стране? – она прошептала это почти не слышно, а я в ответ просто кивнул. Слишком опасно обсуждать эту тему в своем доме. Энни тоже это поняла и перевела взгляд на экран телевизора.