- Со мной не все в порядке.
Доктор устало кивает и переводит на меня свой сонный взгляд. Видимо, ему частенько приходится работать с такими психами как я. Особенно в последнее время.
- Мистер Одейр, я ведь и не говорю, что вам придется вернуться к обычной жизни. Нет, вам все еще придется находиться в больничном отсеке под моим наблюдением, но морфлинг вам больше не требуется.
Я молчу.
Морфлинг мне требуется.
Он мне необходим.
- Если хотите, я могу перевести вас в общую палату. Там вы сможете найти себе друзей. Написать заявление? – доктор снова переводит свое внимание на бумажки в папке и начинает что-то усердно писать.
Я пропускаю его вопрос мимо ушей.
- Почему мне тогда не разрешают лететь с Китнисс на планолете? Ведь я же здоров! А если не здоров, так дайте мне этого проклятого морфлинга!
- Мистер Одейр… - доктор начинает потирать переносицу, а потом снимает свои очки. – Сейчас вы находитесь на той ступени выздоровления, которую нельзя приравнять ни к болезни, ни к здравию. А насчет планолета… Я не имею к этому никакого отношения. Так что даже если бы я хотел, чтобы вы летели, меня бы никто не послушал.
- А вы бы хотели, чтобы я летел?
Доктор надевает свои очки, и его взгляд снова становится серьезным и сконцентрированным.
- Нет, - твердо отвечает он. – Я защищаю интересы своих больных, а вы все же относитесь к этой группе. Так что я бы настоятельно рекомендовал вам остаться, - он замокает, а через секунду добавляет. - Но мое мнение по этому вопросу никого не интересует.
- Так почему же вас тогда не волнуют мои интересы?! – мой голос срывается на крик, и мне приходится до боли сжать подлокотник стула, чтобы успокоится.
Доктор снова устало вздыхает.
- Ваши интересы меня волнуют так же сильно, как и интересы любого, кто находится в больничном отсеке.
- Если так, то почему вы не можете меня выслушать?! – я замечаю, как у бедного врача начинает дергаться глаз. Он опять снимает свои очки, откладывает папку с бумагами и обращает на меня все свое внимание.
- Я вас слушаю, мистер Одейр.
- Во-первых, меня зовут Финник…
- Мне известно ваше имя, - перебивает меня он.
- Ну, так и обращайтесь ко мне по имени!
- Хорошо, Финник, продолжайте.
Я делаю глубокий вдох, чтобы успокоится, и начинаю говорить снова.
- С самого первого дня, как я здесь появился, со мной обращались как с каким-то душевнобольным. Но на это мне плевать. Теперь вы вдруг прекращаете лечение, а на мои просьбы продолжить его, вы не реагируете. Ладно, пусть так. Но почему мне тогда не дают полностью вернуться к обычной жизни? В этом месте без дозы снотворного или наркотиков я и дня не проживу!
- Я не пойму, чем я могу вам помочь, мистер… эмм… Финник.
- Верните меня к нормальной жизни! Зачеркните все эти ваши записи, которые вы сделали в моей папке, и дайте мне зажить настолько спокойно, насколько это возможно в этом дурацком месте!
Доктор внимательно смотрит на меня, и я даже не позволяю себе моргнуть в это время. Через минуту он легонько кивает и говорит:
- Ладно. Я выпишу вас из больничного отсека. Подам заявку на собственный свободный отсек для вас. Вас внесут в расписание, и вам придется жить, как и всем: работать, есть, говорить, даже умываться по расписанию. Вы каждый день будете видеть свою подругу, мисс Эвердин, которую, кстати говоря, я бы с радостью записал бы в списки больных. Каждый день вам придется говорить с людьми, которые не перестанут вас жалеть ни при каких обстоятельствах. Там не будет врачей, и если вам вдруг станет страшно или очень тоскливо, вам придется самому с этим бороться. И вы будете в курсе всех событий, какими бы ужасными они ни были. Возможно, вас даже заставят активно участвовать в восстании, и вы не сможете отказаться. Вы понимаете это? Скажите мне, что вы хотите этого, и я обещаю, что уже этим вечером вы будете выписаны, - он был взволнован. Карандаш в его руках опасно согнулся, угрожая вот-вот разломиться пополам. Он испепелял меня взглядом и надеялся, что я все же откажусь, но я набрал в грудь побольше воздуха и произнес:
- Это моя жизнь, доктор. И я хочу к ней вернуться.
Через полчаса мне уже было разрешено покинуть больничный отсек, и я со всех ног несся по коридору, в котором должна была быть Китнисс.
Наконец, через пару минут бега, я увидел знакомую длинную косичку, блеснувшую за углом.
- Китнисс! – она обернулась и, увидев меня, испуганно вытаращила глаза. – Китнисс, они меня не пускают! Я был в штабе, сказал, что здоров, но они даже не дают мне полететь в планолете!
Китнисс посмотрела на меня с некоторым недоумением, пару раз приоткрывала рот, чтобы начать говорить, но потом снова его закрыла, а потом хлопнула себя ладошкой по лбу.
- Точно! Совсем забыла! Дурацкое сотрясение… - она снова посмотрела на меня, но в этот раз улыбнулась. – Бити ведь просил меня передать тебе, чтобы ты зашел к нему в отдел спецвооружения. Он сделал для тебя новый трезубец.
Эта новость затмила все мои прочие мысли. Я сжал веревочку в руках покрепче, уже предвкушая, как на месте этой тряпки окажется любимое оружие.
- Правда? И какой он?
- Не знаю, но если из того же разряда, что и мой лук со стрелами, то он тебе точно понравится. Только тебе придется с ним немного потренироваться, прежде чем…
- Да-да, конечно. Я прямо сейчас спущусь туда.
Китнисс вначале кивнула, соглашаясь, а потом окинула меня взглядом и улыбнулась:
- Э-э… может, лучше сначала одеть штаны?
Я посмотрел вниз на свои голые ноги, только сейчас понимая, что выбежал из своей палаты в больничном халате и именно в нем заявился в штаб с просьбой взять меня с собой. Мне самому стало смешно от этого, и я кокетливо посмотрел на Китнисс, а потом и вовсе сбросил халат, оставшись в одном нижнем белье.
- Зачем? – я забросил халат на плечо. – Мой вид тебя возбуждает?
Китнисс засмеялась и мгновенно от этого преобразилась. Верзила охранник, стоявший рядом с ней, покраснел и отвернулся.
- Я ведь всего лишь человек, Одейр, - проговорила сквозь смех она и направилась к лифтам.
Теперь я тоже засмеялся, набросил халат обратно на плечи и пошел к Бити.
***
К трезубцу я привыкал всего несколько минут, но, не смотря на это, все равно продолжал каждый день приходить в отдел спецвооружения и тренироваться на искусственном поле боя, созданном Бити.
Все это время вокруг действительно происходили страшные вещи и события, от которых мне хотелось зажмуриться и закрыть уши ладошками, как делала это Энни, но я старался держаться.
Сегодня же все мои эмоции выходили из под контроля, и это даже заметила девушка – Алисия, которая обычно помогала Бити, а когда я приходил тренироваться – с любопытством наблюдала за мной.
- Финник, сходи в больничный отсек. Серьезно тебе говорю, ты сегодня прямо сам не свой. Просто объясни врачам, какой сегодня день, и они тебе выдадут какое-нибудь успокоительное.
- Я туда раз в два дня хожу, так что все в порядке. Правда, Алисия. Не переживай.
Но она все равно недовольно помотала головой:
- И все же, я думаю, тебе нужно туда сходить. Вся ночь впереди, и никто не знаешь, что может слу… - она замолчала и посмотрела на мои руки, в которых я сжимал трезубец, наверное, слишком сильно. Хватку я ослабил, но свою мысль она так и не закончила, а всего лишь быстро проговорила: