В ладонь моему помощнику по имени Манож я положил горячий уголь. Я сказал, что дал ему прекрасную розу. Он посмотрел на уголь и ответил: «Роза такая прекрасная, она источает чудный аромат». И он не обжегся. Потом я положил в его ладонь розу и сказал, что он держит горящий уголь. Манож мгновенно отшвырнул розу. На его ладони остался след от ожога.
Ум обладает громадной властью над телом. Ум все направляет на тело. Семьдесят процентов болезней можно устранить, просто изменив мироощущение, потому что они начинаются от ума. И лишь тридцать процентов болезней начинаются от тела. Например, вы падаете, и у вас случается перелом кости. Здесь гипноз ничем вас не поможет. Даже если вам внушить, что перелома нет, он все равно останется. Перелом кости находится в теле, а тело не поддается гипнозу. Тело действует по-своему. Но если процесс начинается от ума и проявляется в теле, тогда недуг можно запросто устранить.
Сознательный ум так глубоко обусловлен, что даже во сне он не позволяет кое-что делать. Даже в глубоком гипнозе он некоторые вещи не допускает.
Например, люди опасаются того, что человек, владеющий гипнозом, может погрузить женщину в глубокий сон и изнасиловать ее. Но если женщина сама не захочет этого, он ничего не сможет сделать, она просто проснется.
Я работал с одним моим двоюродным братом. Он был очень талантливым парнем, теперь он профессорствует в университете. Но он довольно труслив. Если он за что-то уцепился, его очень трудно отговорить отказаться от этого, если он может достичь чего-то более совершенного, потому что он цепляется за безопасность, и ему об этом известно.
Он вышел из очень бедной семьи. Его мать умерла, и отец женился еще раз. Мачеха стала изводить ребенка, поэтому я пригласил его жить ко мне. Днем он учился, а вечером работал в конторе.
Директор его колледжа был моим другом. «У парня большие таланты, — сказал я директору. — Ему глупо печатать на машинке в обычной конторе. Ты можешь устроить его в свой колледж библиотекарем или еще кем-нибудь». Мой брат хотел сменить работу.
Парень получал в конторе всего лишь семьдесят рупий в месяц, а директор колледжа был готов платить ему за такой же период времени уже двести рупий. В библиотеке было не так уж много работы.
«Хорошо бы тебе читать, когда тебя никто не отвлекает, — посоветовал я ему. — Ты можешь познакомиться с великой литературой, которая полностью откроется тебе. Ты останешься в колледже. Ты сможешь учиться и одновременно работать там. Продемонстрируй свои таланты, чтобы после вручения тебе диплома я мог попросить директора оставить тебя в колледже лектором».
Но он не оставил вечернюю работу писаря. Ему было трудно оторваться от того, к чему он привык, в чем он нашел безопасность.
Наконец, я попытался загипнотизировать своего брата, а он хорошо поддавался гипнозу. И он выполнил все мои установки. Когда мне удовлетворил уровень его погружения в глубокий сон, я сказал ему: «Пришла пора. Завтра ты уволишься с почты».
Он сразу же открыл глаза, проснулся. «Все последние дни я боялся этой фразы», — сказал он. — Я могу сделать что угодно, только не уволиться. Я так и думал, что рано или поздно ты велишь мне уволиться».
«Но как тебе удалось проснуться? — удивился я. — Ты же был погружен в глубокий гипноз».
«Я действительно находился в глубоком гипнотическом сне, — ответил он. — Но при моей доброй воле. С увольнением я не согласен».
Итак, ваш долго обучавшийся ум вмешается в сновидения, чтобы попытаться изменить сюжетную линию. Поэтому вы видите, будто бегаете за лучшей подружкой сестры. Но в действительности вы испытываете желание к сестре, а ее лучшая подружка это всего лишь заменитель. Но обусловленное сознание пустило глубокие корни даже в подсознание.
Итак, если женщина захочет, гипнотизер сможет изнасиловать ее. Но если она не желает этого, то сразу же проснется, если он станет внушать ей вещи, которые противны ей, даже если была погружена в глубокий сон.
Для меня пробуждение брата было неожиданным, потому что прежде он выполнял все мои установки. Например, я говорил ему: «Просыпайся. Уже утро, пора доить корову». Он садился на корточки и делал вид, будто доит корову, но никакой коровы в действительности не было. А потом он ничего не помнил. Но в отношении установки на увольнение со службы в его сознании оставался бдительный цензор.