Итак, моя работа начинается с отрицания. Мне нужно освободить вас от установок, которыми вас напичкали. Не важно, кто это сделал: католики, протестанты или еще кто-то. Я должен освободить вас от программы, чтобы вы сбросили с себя бремя, очистились. Ваши окна и двери распахнуты.
Затем вступает в дело вторая, главная часть: вы учитесь погружаться в свой внутренний мир.
В мою студенческую молодость меня считали атеистом, нерелигиозным человеком, который восстал против всех нравственных систем. Таково мое кредо, которое сохраняется и поныне. Я не изменился ни на йоту, моя позиция неизменна. Но у меня появилось много неприятностей из-за того, что меня считали атеистом, безбожником, аморальным типом. Мне было трудно общаться с людьми, мне было невероятно сложно устанавливать с ними связь. Когда я разговаривал с людьми, эти ярлыки (атеист, безбожник, аморальный тип) превращались в неприступные стены. Я сохранял свою позицию, и мне не составляло это никакого труда, но я видел, что уже не могу распространять свое переживание, делиться своим опытом.
Стоило людям услышать, что я атеист, безбожник, аморальный тип, как они сразу же закрывались. Они уходили от меня, если слышали, что я не верб в Бога, рай и ад. Даже очень образованные люди (я преподавал в университете в окружении сотен профессоров, ученых, интеллигентных и утонченных людей) просто избегали меня, поскольку им недоставало мужества для того, чтобы отстаивать то, во что они верят, им не хватало для этого аргументов.
А я постоянно спорил на улице, в университете, в магазинах — везде, где только мог схватиться с кем-то. Я громил религию и пытался полностью очистить людей от всякого вздора. Но в конечном итоге я уподобился острову. Никто даже не хотел разговаривать со мной, потому что было опасно даже просто поздороваться со мной. Куда заведет приветствие? Наконец, мне пришлось поменять стратегию.
Я осознал удивительный факт: люди, стремившиеся познать истину, были членами религиозных общин. Они считали меня безбожником, поэтому я не мог общаться с ними. Но они по-настоящему хотели познать истину и были готовы отправиться со мной в неведомые дали. Однако они уже причисляли себя к определенной конфессии, общине, философии. Моя слава хулителя веры воздвигла высокую стену, а ведь именно таких людей я и искал.
Я ненавижу слово «религия». Оно никогда не нравилось мне, но мне пришлось говорить именно о религии. Но то, о чем я говорил под прикрытием религии, в действительности было не тем, о чем судачат люди. Просто такой была моя стратегия. Я использовал слова «Бог», «религия», «освобождение», «мокша», придавая им собственное значение. Таким образом, я получил возможность набирать людей, они сами приходили ко мне.
Понадобилось несколько лет для того, чтобы люди изменили свое мнение обо мне. Но они слушали только слова, не понимая их смысл. Люди воспринимали прямой смысл, но не осознавали подтекст. Поэтому я использовал против них их же оружие. Я стал комментировать религиозные тексты, наделяя их моим пониманием.
Теперь я говорю то же самое, но уже без комментариев. Мне стало гораздо проще, потому что я говорю с вами прямо. Мне не нужно приплетать Кришну, Махавиру и Иисуса, приписывать им слова, которые они никогда не произносили. Но люди так глупы, что прежде не были даже готовы выслушать меня. Но вот уже тысячи людей стали собираться вокруг меня, потому что я рассказывал о Кришне.
Какое отношение я имею к Кришне? Что он мне сделал? Что общего у меня с Иисусом? Если бы я встретил Иисуса еще при его жизни, то сказал бы: «Ты фанатик, очнись. Я не могу сказать, что распявшие тебя люди были так уж и не правы, потому что они в принципе не могли иначе поступить с тобой».
Итак, это единственный способ. Когда я начал говорить об Иисусе, меня стали приглашать христианские колледжи и теологические институты, а я тем временем посмеивался про себя, потому что эти болваны решили, что я передаю слова Иисуса. Да, я применял изречения Иисуса, жонглировал словами, придавал им собственное значение. А эти люди полагали, что я передаю подлинное послание Иисуса. «Наши христианские миссионеры и священники не сделали для Иисуса столько, сколько сделали вы», — говорили они.
А я помалкивал, хотя и знал, что не имею никакого отношения к Иисусу. Должно быть, Иисус даже не понял бы то, что я говорил. Он был неграмотным человеком. Разумеется, он обладал сильным лидерским характером, поэтому ему было не трудно собрать вокруг себя небольшую группу неграмотных крестьян, которых сковали разные срази и которые жадно стремились обрести райские блага. Иисус давал им обещания, но ничего не требовал взамен. Верить в него было совсем не трудно. Это было неопасно и безвредно. Если Бога и рая нет, тогда вы все равно ничем не рискуете. Если же каким-то чудом это существует, и если Иисус в самом деле единородный сын божий, тогда вы задаром получаете горы благ. Простая арифметика!