Однажды в одной джайнской семье, в которой я довольно часто гостил... Наверно, было часов шесть вечера. Престарелый старик, отец хозяйки дома, пришел ко мне. В семье джайнов шесть часов вечера — последний срок для чая. После захода солнца им запрещено есть.
Я хотел принять душ, а потом поужинать, но ко мне издалека пришел девяностопятилетний старик, и я решил подождать, ведь помыться и перекусить можно и позже. Сначала мне следовало поговорить с этим визитером.
Этот глубокий старик уже тридцать лет жил в джайнском монастыре, он отрекся от мира. Его считали святым, но визит ко мне не противоречил его заповедям, потому что я также относился к джайнской общине. Он сказал мне... Нет, прежде всего он низко поклонился мне и коснулся моих ног. «Это неправильно, — заметил я. — Вам девяносто девять лет, вы старше моего деда».
«Я сам уже очень давно хочу коснуться ваших ног, — ответил он. — Я боялся, что смерть помешает моим планам, что я не успею засвидетельствовать вам свое почтение. Я прочел лишь одну вашу книгу, «Путь к самореализации», и она перевернула всю мою жизнь. С тех пор вы мой мастер. Если бы я мог...»
У джайнов двадцать четыре тиртханкары, проповедника, в один период сотворения мира. Это значит, что спустя миллионы лет, когда эта система вселенных растворится и возникнет новая система, у людей снова появятся двадцать четыре учителя.
«У нас уже есть двадцать четыре тиртханкары, — сказал старик. — Но если бы я мог, то непременно провозгласил вас двадцать пятым тиртханкарой, потому что вы один сделали для меня больше, чем двадцать четыре предыдущих тиртханкары». Он благоговейно смотрел на меня.
В этот момент в комнату вошла служанка. «Я давно приготовила для вас ванную комнату, а ужин скоро остынет», — напомнила она.
Пораженный старик остолбенел. «Неужели вы принимаете душ вечером?» — ужаснулся он.
Дело в том, что джайнские тиртханкары вообще не принимают душ, потому что считается, будто вода украшает тело, устраняя дурной запах. Служить телу ниже своего достоинства, нужно пожертвовать гигиеной ради высшей цели. Итак, джайнские тиртханкары не моются.
«Совершенно верно, — кивнул я. — Один раз днем, и один раз вечером. Итого, я моюсь два раза в день».
«Более того, солнце уже село, а вы собираетесь ужинать?» — удивлялся он.
Прежде всего, джайнский тиртханкара есть только раз в день, поэтому здесь даже вопрос об ужине не стоит. И даже если едите два раза в день, то непременно нужно уложиться до заката.
Старик забыл о всяком почтении, ведь для него я больше не был тиртханкарой. Я был им для старика много лет, но только потому, что он надеялся на то, что я исполню его ожидания. Он просто выдумал меня.
«Я сильно ошибся в вас, — досадовал он. — Все эти годы я превозносил вас, но вы не стоите поклонения».
«Поймите, я никогда не призывал вас поклоняться мне, никогда не просил читать мои книги, — сказал я. — Я никогда не просил вас считать меня тиртханкарой. Я никогда не просил вас уповать на меня. Вам было легко лелеять какие-то надежды в отношении меня, потому что вы не знали меня. А книга мертва, причем вы прочли мою первую книгу, я давно перерос ее. Если бы вы прочли мою вторую, третью, четвертую книгу, то слетели бы с облаков».
Он был очень зол на меня. Когда он собрался уходить, я спросил его: «Разве вы не хотите еще раз приложиться к моим ногам? Вы уже старый. Может быть, мы больше никогда не увидимся».
«Я ошибся один раз, но второй раз я не ошибусь», — бросил он в сердцах.
На какой-то конференции я читал лекцию вместе с одним джайнским монахом. Он пользовался большим уважением среди джайнов. Его звали Чандан Муни. Он говорил первым. Этот монах стал рассказывать о самости, о самопознании, о блаженстве самости. Я сидел рядом с этим человеком и наблюдал за ним. Все его слова были блеклыми, он не пережил ничего подобного на своем опыте. Я заглянул в его глаза и не увидел в них глубину.
Я говорил после него. Первым делом я сказал: «Чандан Муни словно попугай повторяет священные писания. Он провел замечательную работу. У него отличная память, но у него напрочь отсутствует духовный опыт».
Зал зашумел, потому что конференцию созвали джайны. Некоторые люди встали и ушли. «Подождите! — закричал я. — Вам нужно хотя бы пять минут послушать меня. Потом вы сможете уйти. Вы еще не знаете меня, я новичок. Послушайте меня хотя бы пять минут, чтобы получить представление о человеке, от которого вы ушли. А потом вы свободны, все могут уйти».