Заражаясь от Эйлин ее задорным смехом, Тобиас легко поднялся со старенького дивана и, пройдя несколько шагов до двери, ведущей в подвал, открыл ее и тут же очутился в самом настоящем и с детства знакомом морге. Моргнув, он просто зашел внутрь и отчего-то даже не удивился столь резкой смене локации. С его чувствами, как и с миром вокруг, сейчас вообще творилось что-то непонятное. Секционные столы сейчас казались удивительно высокими, и Тобиас наклонил голову набок, не в силах понять, что же именно кажется ему особенно странным. Впрочем, в следующую секунду отец довольно грубым шлепком по спине вернул его в реальность.
― Долго ты еще в облаках летать собираешься, а? ― спросил Мортимер. С силой сжав плечо сына, он подтолкнул его к столу, на котором лежал свежий труп высокого черноволосого мужчины. Мужчина кого-то очень отдаленно напоминал Тобиасу, и он несколько минут просто всматривался в бледное и явно усталое лицо, пытаясь вспомнить, где видел его раньше. Мортимер, видимо, уже заранее произвел все необходимые процедуры, и на соседнем с телом столе были аккуратно разложены вынутые органы.
― Рассказывай, что это такое? ― рыкнул Мортимер. Устав ждать, пока сын вдоволь налюбуется на труп, он развернул ребенка к себе и указал рукой на один из органов. ― Не ответишь — и я тебе такого ремня вспылю, что неделю еще встать не сможешь. Ну?
― Сердце, ― ничуть не испугавшись, ответил Тобиас. ― А причина смерти, предположительно, инфаркт, ― добавил он, не дожидаясь следующего вопроса.
― Смерть еще не наступила, ― хмыкнул Мортимер и отвесил Тобиасу легкую оплеуху, ― ты что, слепой?
Тобиас подошел поближе и увидел, что сердце, как и другие органы, лежащие на столе, по-прежнему функционировали, будто все еще находятся внутри тела. Приподнявшись на мысочки, он дотронулся до сердца своим маленьким детским пальцем и снова получил увесистый подзатыльник.
― Не суй свои грязные ручонки куда не следует, ― рыкнул на него отец. ― Что нужно делать при инфаркте? А?
― Я бы сделал операцию. Тут на лицо полная закупорка кровеносного сосуда и поражение клапанов. Стент* тут просто не поставишь, нужно менять клапаны на искусственные и вшивать шунты, ― буднично объяснял Тобиас, наглядно показывая, куда и что нужно вставлять. ― А еще можно воспользоваться несколькими хитрыми заклинаниями, ― ухмыльнулся он, видя, как поморщился отец. Пошарив в карманах, Тобиас вытащил свою волшебную палочку и уже собрался продемонстрировать отцу навыки, как в следующий момент морг исчез, а они оба оказались в знакомой операционной палате Вишневой клиники.
― И тем не менее ты все еще здесь, да? ― глумливо осклабился Мортимер. ― Уж прости старику небольшой спектакль и то, что помешал предаваться воспоминаниям о сексе с женушкой. Но с другой стороны, для этого у тебя будет целая вечность.
― Обидно, ― отозвался Тобиас. Глядя вокруг, он вдруг понял, почему все вокруг казалось таким сюрреалистичным. Мортимер вопросительно приподнял бровь, явно требуя пояснений. ― Обидно, что из всех возможных галлюцинаций мой мозг выбрал именно тебя, отец. А ведь все так хорошо начиналось, ― фыркнул Тобиас и теперь уже совершенно точно вспомнил, что с ним случилось.
― Ну так скоро продолжится. Думаешь зря я за тобой пришел? Вон, сердце-то твое, похоже, все-таки дало остановку, ― сказал Мортимер, указывая на целителя, что пытался запустить сердце Снейпа. Он нервничал, и хотя Тобиас не мог слышать голоса, по губам было очень хорошо понятно, что тот предпринимает уже не первую попытку запустить сердце и очень переживает, как и все, кто находится рядом. Даже Ванесса, прикрыв рот ладонью, явно не замечала, как по ее щекам катятся слезы.
― Это даже не реальность, ― пожал плечами Тобиас. Он был почти уверен в своих словах, но все же занервничал, понимая, что целитель Эддард упускает драгоценное время и делает совсем не то, что нужно, ― все, что я вижу, лишь проекция моего мозга. Это доказывает предыдущая галлюцинация в морге, где я видел свое сердце. Мозг просто кричит мне о проблеме, и на самом деле Эддард — очень хороший целитель и вряд ли бы вел себя, как этот, ― сказал Тобиас, указывая на суетящегося рядом с его телом медика.
― Ты про отмирающие нейроны? ― уточнил Мортимер. ― Если да, то эту фигню почти и не ощущаешь. В общем-то, я даже не помню, как это. Ну погасло все, а потом оп — и я тут. Как и ты, в общем-то. Смотри, ― он указал желтоватым пальцем на то, что происходило в операционной.
Теперь Эддард стоял над Тобиасом, понуро повесив голову, а на лицах остальных присутствующих, включая Ванессу, застыл ужас осознания. Монитор показывал сплошную полосу и, судя по движению губ целителя и взгляду на часы, сейчас тот называл время смерти.
― Что-то мне не нравится эта галлюцинация, ― пробормотал Тобиас, чувствуя, как с его телом происходит что-то странное. Его вдруг затрясло и, глядя на распростертого самого себя на операционном столе, он начал жадно хватать ртом воздух.
― Так всегда бывает, ― буднично сказал Мортимер, ― душа окончательно отделяется от тела, и это немного неприятно. Потерпи, и пойдем уже. Бабушка будет рада тебя видеть, между прочим. Да и пес твой тоже.
― Плевать мне на пса, ― через силу произнес Тобиас. ― Я жене обещал, что вечером вернусь домой, и мне побоку, кто и где меня ждет.
Превозмогая тупую боль, разлившуюся во всем теле он сделал шаг к самому себе на операционном столе и затем, стараясь не упасть от головокружения, подошел еще как можно ближе. Протянув руку, он из последних сил собрал всю свою энергию и желание жить, а после направил в центр грудной клетки, где замерло его собственное сердце. Нужное заклинание само сорвалось с языка, и рука, сверкнув ярким светом, внезапно стала медленно растворяться в воздухе. Запаниковав, Тобиас оглянулся на отца, который явно оторопел от его действий и теперь обиженно смотрел на исчезающего на глазах отпрыска. Последнее, что смог увидеть Тобиас перед тем, как полностью раствориться, это то, как отец разочарованно махнул рукой и, развернувшись, вышел из операционной.
А потом была темнота и писк. Писк все нарастал, протяжный, однотонный, пугающий и выводящий из себя писк, означающий, что настало время констатировать смерть. В следующую секунду писк резко оборвался и превратился в прерывистое пикание, а вместе с ним пришли боль и шум. Шум вокруг нарастал, и Тобиас даже смог различить отдельные голоса, кричащие, что нужно поскорее наложить какие-то заклинания. Прежде чем он успел что-то подумать и осознать, снова наступила темнота.
А потом опять был свет. Он был настолько ярким, что глаза раскрылись сами собой и сразу же заслезились от внезапной рези. Сделав вдох, Тобиас тихонько застонал, резко почувствовав себя так, будто на его грудную клетку как минимум сел слон.
― Говорила же, что все хорошо будет, ― услышал он чей-то ворчливый голос и, вновь с усилием приоткрыв глаза, увидел Эйлин, которая, вопреки ожиданиям, улыбалась, а не плакала. ― Мы с ним столько всего пережили, что какой-то там инфаркт для него вообще ерунда, Эддард. Видишь, он уже в сознании и определенно жив.
― Чудо, ― прошептал Эддард, убирая фонарик. Взмахнув над Тобиасом волшебной палочкой, он всмотрелся в появившиеся руны. ― Просто чудо. Такого не бывает, чтобы люди воскресали, да еще и без малейших последствий.
― Я и не умирал, ― подал голос Тобиас и поразился, насколько слабо он сейчас звучал, ― я просто погулять вышел.
Эйлин рассмеялась, отмечая, что если ее муж шутит, то определенно он жив и здоров. Целитель в ответ развел руками и, поправив капельницу, вышел из палаты, давая супругам возможность побыть вдвоем. То, что его босс выжил, он считал чудом и искренне надеялся, что Тобиас никогда не узнает о том, как вначале он облажался и лишь потом сообразил, как именно нужно действовать.
― Не пугай меня так больше, хорошо? ― спросила Эйлин, нежно касаясь ладонью его щеки. ― Я же не смогу без тебя.
― Потому я и вернулся, ― ответил Тобиас и поморщился от неприятного ощущения. Рану, конечно, уже залечили, но он знал, что болезненные ощущения после операции будут сопровождать его еще дня три. ― Что мне на том свете без тебя делать? С собакой играть?