— На, — произнес он настойчиво. — Папа!
— Если бы все было так легко, Сев. Если бы все так легко решалось. Впрочем, спасибо, сынок, — он взял карточку и, незаметно вернув ее в карман сына, улыбнулся ему сквозь слезы.
— Все наладится, малыш. Конечно, наладится. И снег растает.
Северус посмотрел за окно, где кружились и в желтом свете фонаря падали снежинки, которые, оказывается, растают.
— Прости меня, ладно? — голос Эйлин был глухим и очень виноватым. — Я… понимаешь, я просто разволновалась.
Тобиас отвернулся от окна и посмотрел на стоящую в дверном проеме жену. В свете уличного фонаря она казалась очень маленькой и трогательной, настолько, что обида и злость практически сразу отступили. Медленно опустив сына в кроватку, он подошел и обнял Эйлин, позволив ей уткнуться носом себе в ключицу.
— Никогда не называй меня больше тупым магглом, — прошептал он, вдыхая запах ее волос. — И верь мне, ладно?
— Угу, — кивнула Эйлин, всхлипнув, и прижалась к Тобиасу еще сильнее. — Но и ты будь осторожен, хорошо?
— Конечно, — он поцеловал ее в лоб. — А еще мне определенно нужно бодроперцовое зелье.
Эйлин улыбнулась и, вытирая слезы рукавом, повела его за собой вниз, на кухню.
Немного погодя, после приема зелья Тобиас, под рассказ Эйлин о том, как прошел день, по привычке приготовил ужин и, вполне насладившись трапезой, решил, что вечер, можно сказать, удался, однако громкий хлопок и последующий за ним плач Северуса, раздавшийся сверху, заставил пару не разбирая дороги броситься в спальню.
========== Глава 12. Ушастый подарок ==========
— Простите, маленький господин, простите, Спик не хотел, честно!
Небольшое существо, едва ли достающее макушкой до поручня кроватки, затряслось в рыданиях пуще самого Северуса и, подвывая, принялось стучаться головой об угол стоящего рядом комода.
— Спик?! — воскликнула Эйлин, удивленно уставившись на знакомого с детства домовика и пытаясь понять, что он тут делает.
— Кто это? — Тобиас по дуге обежал неизвестное ему существо и, взяв сына на руки, принялся успокаивать, интуитивно решив, что неведомый гоблин в настоящий момент опасен лишь сам для себя.
— Домовой эльф, — пояснила Эйлин глядя на успокаивающегося сына и одновременно пытаясь отпихнуть эльфа от комода. − Видимо, папа прислал… Спик, перестань немедленно!
Услышав прямой приказ, эльф вытер слезы краем мешковатой робы, в которую был одет, и, поклонившись сперва Эйлин, а затем уже Тобиасу с малышом, застыл в нерешительности, явно опасаясь снова испугать маленького господина.
— Спик, расскажи, что ты тут делаешь? — сказала Эйлин и, улыбнувшись как можно спокойнее, присела на кровать рядом с Тобиасом.
— Госпожа права, мистер Принц прислал Спика служить ей, её мужу и маленькому господину. Спик теперь принадлежит миссис Спейп.
— Снейп, — автоматически поправил Тобиас, тут же пожалев об этом. Глаза домовика округлились, и он начал хлестать себя по губам, наказывая за ошибку, досадуя, что недостаточно прорепетировал имена и фамилии членов семьи.
— С этим что-то можно сделать? — спросил Тобиас, повернувшись к Эйлин и с удивлением заметив, что Северус, еще секунду назад насуплено смотревший на ночного гостя, заливается смехом, наблюдая, как тот себя лупит.
− Спик! — крикнула Эйлин, немного подумав, и, совершенно спокойно реагируя на самобичевание домовика, произнесла: − Я запрещаю тебе наказывать подобными способами, а именно: бить себя, шлепать, щипать и всячески причинять себе физическую боль.
Спик замер, широко раскрыв и без того большие глаза, и у Тобиаса создалось впечатление, что в голове домовика как минимум что-то сломалось, настолько он выглядел удивленным и обескураженным.
— Но Спик должен наказывать себя, Спик не может не наказывать, если Спик провинился.
— А Спик может приседать или, скажем, отжиматься в качестве наказания? — спросил Тобиас, лихорадочно вспоминая, какие методы безболезненного наказания он знает.
— Приседать, — чуть помедлив, произнес эльф. — Приседать как?
— А вот, — Тобиас посадил сына на кровать и, подтянув брюки на коленях, несколько раз присел, показывая эльфу движения. — Скажем, что самое максимальное наказание будет… — он на момент задумался, прикидывая, сколько приседаний смогут вынести тонкие ножки эльфа. — Ну, пусть шестьдесят раз, а мелкие провинности — тридцать.
— Да господин. Спик может. Спик будет. — Эльф поклонился, вдруг вспомнив, что плач маленького господина выбил из его головы слова клятвы эльфа новому месту и верности новым хозяевам, которые он так долго репетировал, и хотел уже по привычке ударить себя за забывчивость, но магия заставила его начать приседать.
— Видимо, работает, — с сомнением в голосе сказала Эйлин. — Не тренируется же он в самом деле… Спик, в чем ты провинился?
— Спик не принес клятву новым господам. Спик сейчас принесет, — пискнул эльф едва переводя дух от приседаний, и, выполнив последний присед, вытянулся в струнку и торжественно произнес:
— Я, Спик из дома Принцев, с этой минуты именуюсь Спиком из дома Снейпов и клянусь хранить верность, тайны и секреты дома и также выполнять все поручения его обитателей. Моими хозяевами от настоящего момента и до самой смерти в равной степени являются Эйлин Амелия Снейп, Тобиас Полди Снейп и Северус Тобиас Снейп. Клянусь ни словом, ни делом не навредить хозяевам и исправно и верно нести службу.
Стоило домовику произнести последнее слово, как Тобиас ощутил легкое теплое дуновение ветра и магию, сконцентрированную в воздухе по всему дому.
— Молодец, Спик, — сказал он, глядя на торжественно кланяющегося домовика. — И что ты теперь намерен делать? Как это вообще происходит, где ты будешь жить, чем тебя кормить и платить же тебе тоже что-то надо?
Тобиас только сейчас осознал, что это ушастое недоразумение пришло в их дом и явно останется в нем, как выразилось, до самой смерти. «Жуть», — подумал он, представляя, что теперь нужно будет еще и о домовике заботиться.
— Спик исполняет ваши приказания, господин Тобиас. Спик готовит, гладит, следит за молодым господином, стирает, Спик все делает. Спик сам найдет место, где спать, Спик мало ест и Спику нельзя платить, господин. Оплата — оскорбление для честного эльфа, чья жизнь есть служение волшебнику, — произнеся последнее слово, Спик поклонился Тобиасу, в то время как последнего прошиб холодный пот. Он понял, что эльф, в отличие от Эйлин, сразу почувствовал магию в каждом из них.
— Ладно, — ответил Тобиас чересчур дружелюбно. — Тогда, тогда ты, наверное, можешь пойти поискать себе место для сна и, возможно, убраться на кухне?
Спик послушно кивнул и, взглянув на Тобиаса глазами, полными восхищения, поклонившись ему и Эйлин, вышел из комнаты.
— Что происходит, Эйлин? — Тобиас устало привалился к двери, закрыв ее за домовиком. — Почему твой папа решил поселить у нас это, даже не спросив, хотим мы того или нет? Это же неправильно как минимум и некультурно в конце концов. А если его заметит кто? Его даже обезьяной назвать не получится!
Эйлин прыснула со смеху, представив как знакомит миссис Хьюз и Спика, и как те пьют чай, рассуждая о средствах для полировки сковородок и кастрюль.
— Да пусть живет, я его с детства знаю, — развела она руками. − Домовики почти не заметны в быту, он оборудует себе нору где-нибудь в подвале и его особо видно то не будет. Они очень быстро все делают и правда не нуждаются в оплате.
— Все равно мне жутко рядом с ним, — сказал Тобиас, поежившись.
— А мне кажется, что ты ему понравился, — Эйлин, привстав на носочки, поцеловала мужа в щеку. — К тому же помощник мне очень не повредит. А от его еды ты придешь в восторг, обещаю.
Спустя месяц после появления Спика в доме, когда все стали понемногу привыкать друг к другу, Тобиас признал, что жизнь с домовиком становится куда лучше. Готовил он действительно божественно и непонятным образом умудрялся сократить расход продуктов едва ли не вдвое. Все продовольствие он тоже покупал сам, правда в волшебных лавках, и как оказалось, при обмене шиллингов на галлеоны, можно немного выиграть еще и на разнице курсов. Как и обещала Эйлин, Спик был практически незаметен для обитателей дома и появлялся, только если его позвать по имени.