− Тогда пока! Буду проходить мимо, зайду, − Ванесса помахала рукой и исчезла так быстро, что Тобиас даже растерянно огляделся по сторонам, удивляясь и мысленно ставя себе в планы изучить уже этот вампирский вопрос.
Придя домой, уставший после смены более чем обычно, он с огорчением понял, что уютного семейного вечера не получится. Северус, всегда с радостью выбегающий встречать отца, на этот раз пробормотал что-то неразборчивое и, даже не обняв, как был насупленный, пошел наверх, явно в свою комнату.
− Что снова случилось? — спросил Тобиас, входя на кухню и обнимая Эйлин, поцеловал в макушку. − Почему так уныло?
− Потому что у нашего сына обнаружились серьезные пробелы в воспитании. Я в некотором роде уже рада, что у нас больше не будет эльфов и, хотя помощник бы не повредил, выяснилось, что Северус — жуткий неряха. Он совершенно не умеет и не хочет убираться и даже пальцем не пошевелит и за собой не уберет никогда! — сказала Эйлин, бросив полотенце на кухонной стол и скрестив руки. — И как мы могли такое допустить?
− Просто Спик нас избаловал, вот и все, − ответил Тобиас, садясь за стол и придвигая к себе блюдо с гренками.
− Знаю, − буркнула Эйлин, присаживаясь рядом с ним, − при нем мы и питались куда разнообразнее.
Она вздохнула и, уронив голову ему на плечо, что-то устало пробубнила.
− Хочу его назад, − повторила она, подняв голову, — эти семь месяцев без него просто кошмар. Я не успеваю вообще ничего, Северуса сегодня в школу отправила в грязной кофте, стыдно даже. Сроки по заказам выходят, а я даже не начинала зелья, которым надо два месяца настаиваться. И все это при условии, что ты мне помогаешь. Неужели так у всех?
− Не знаю, − честно ответил Тобиас, отламывая ломтик хлеба и передавая его жене, − мои родители развелись из-за быта, но я был слишком маленьким, чтобы помнить, что там было. Я вырос-то, можно сказать, в больнице, где и работаю, и, как видишь, им всегда была работа дороже, чем сын.
Он вздохнул, понимая, что скучает по родителям, которые, хоть и писали изредка, но так ни разу и не приехали посмотреть на невестку и внука.
− Так что для меня все это так же ново, как и для тебя. Я просто стараюсь делать тебя и Сева по возможности счастливыми. Но, как видишь, − он развел руками и замолчал, глядя на старые часы, громко тикающие в тишине кухни.
− Они всегда меня раздражали, эти часы. Тикали и тикали, пока я сидел тут один на один с уроками и конспектами.
− Ну так направь на них палочку и скажи «Эванеско», я от них тоже не в восторге, − сказала Эйлин устало и молча смотрела, как колдует Тобиас.
С дня смерти Спика не было ни одного вечера, где бы Эйлин не просила у Тобиаса что-то наколдовать. Поняв, что муж действительно не слишком силен в магии, Эйлин стала использовать его как личную ходячую волшебную палочку, приноровившись при этом очень точно объяснять, как ему осуществить нужное заклинание.
− Помнишь ту историю про вампира в больнице? — как бы между делом заметил Тобиас, укладываясь в постель, и с сожалением увидел, как напряглась Эйлин, расчесывающая волосы у окна.
− Только не говори, что ты снова общался с этой, как ее там? — она нервно дернула прядь и, поморщившись от боли, отложила расческу. — Это опасно, Тоб.
− Ванессой. И я ей помог тогда. Трижды. — Тобиас показал три пальца для наглядности и продолжил. − И она навечно мне должна теперь, представляешь? Она и пришла только потому, что ждала, пока я ее позову, и как же я удивился, узнав о магическом долге и прочих вещах.
− Я забыла, − с досадой пробормотала Эйлин, вспоминая давнюю беседу. − Да, если вампиру помочь и спасти его, то он должен выполнить поручение, желание, и вообще, ты получаешь над ним власть в какой-то степени. Хотя мало кто про это помнит, и вампиры часто пользуются такой забывчивостью.
− Так вот, она не воспользовалась и теперь должна будет спасти меня или Северуса в случае смертельной опасности, − довольно произнес Тобиас, гася свет.
− А я, как обычно, мимо, − с грустью сказала Эйлин, устраиваясь у мужа на груди. — И то хорошо. Хорошо, что иногда можно быть уверенным в том, что помогут. Это так важно.
Пробормотав что-то еще неразборчивое, Эйлин заснула, а Тобиас, нежно гладя ее по голове, думал о том, что говорила Ванесса про войну, и про то, что он очень рад такому внезапному и странному, но нужному подарку судьбы.
========== Глава 6. Сладкая ложь ==========
− Верни! − крикнул Северус однокласснику, и тот с удивленным взглядом, словно не по своей воле, положил яблоко обратно на парту.
− Как ты это сделал? — спросил он, спустя несколько мгновений глядя на свои руки, на яблоко и самого Северуса с некоторым опасением.
− Открыл рот и сказал, − буркнул Северус, убирая яблоко в портфель и стараясь не встречаться с Дональдом Брингсом взглядом.
− Нет, ну правда! Ты сказал, и я положил все на место, будто внутри меня что-то заставило так сделать! Может, ты гипнотизер? Эй, Майки! — Дональд махнул рукой, подзывая пухлого мальчика, активно крошащего мел в рюкзак какой-то девчонки. − Сев только что меня загипнотизировал, представляешь?
− А чему удивляться, − Майки сел на парту перед Северусом и поморщился, − ну ты посмотри на него. Мама говорит, что у них вся семейка с приветом. Взять хотя бы то, что его мама вечно ходит в каких-то странных одеждах и выглядит как ведьма, а отец, как вернулся, так ни разу не общался ни с кем, только привет да пока, и родители его странным образом исчезли. Где твои бабушки и дедушки, Северус?
Северус замялся, застигнутый вопросом врасплох и потому не знающий, что ответить. Сам он никогда не задавался подобным вопросом.
− Хотя, − не унимался Майки, − ходят слухи, что его отец пьет. Мама видела, как он много раз приходил домой лишь утром, а это, сам знаешь, говорит не в его пользу.
Он сощурился и покивал головой со знанием дела, хотя сам не понимал, что могут значить поздние или столь ранние возвращения домой. Майки просто повторял слова своей мамы, которая, не найдя в Эйлин поддержки для своего любительского кружка резьбы по дереву, целый вечер очерняла семью Снейпов на все лады.
− Так значит, мать у него ведьма, а отец — алкаш? Теперь ясно, чего он сам такой задохлик, в мятой одежде! — подал голос Билл Форестер с задней парты и, потянувшись, дернул Северуса за волосы. — А еще у него волосы как у девчонки длинные!
Последнюю фразу услышала уже большая часть класса и отозвалась на нее дружным смехом, а Северус, сидящий за своей партой, весь красный от гнева и смущения, пытался сдерживать слезы и желание заклеить рот этим болванам навечно.
Остаток школьного дня, впрочем, прошел для него как обычно. Джеймс Колпи, над которым всегда смеялись больше, чем над кем бы то ни было, пытался подбодрить Северуса, чем вызывал только раздражение, а несколько высших баллов по последним контрольным еще больше настроили глупых одноклассников против него.
− Эй, Севви, − Майки преградил выход из класса, облокотившись о дверной косяк и скрестив руки на груди, − а я тут не понял, что ты вообще делаешь в этом классе? Почему мне девять, а тебе, оказывается, семь?
− Потому что мне скоро восемь, и я не оставался дважды на второй год, болван, − скривившись и пытаясь отпихнуть парня, в точности копируя интонацию матери, сказал Северус.
− Он назвал меня болваном, слыхали? Еще и дерется! — Майки недобро усмехнулся, обращаясь к стоящим за ними в классе мальчишкам и захлопывая за собой дверь. − Надо его проучить, я считаю.
С силой толкнув Северуса в угол, от чего линейка, торчащая из портфеля, поцарапала ногу, он замахнулся и просто не смог ударить. С удивлением Майк смотрел, как его рука становится прозрачной, а потом, под удивленный вскрик друзей, он полностью растаял в воздухе.
Секунду, другую все молча таращились на Северуса и то место, где только что был их одноклассник.
− Он не гипнотизер, он колдун, как мамаша его. Он нас сейчас убьет, как Майка! — сказал Дональд севшим от волнения голосом и, закричав, вылетел из класса, зачем-то прикрывая руками пятую точку. Спустя секунду за ним с криками побежали другие мальчишки, оставив Северуса в одиночестве и полной растерянности.