Тихо прикрыв дверь и на время забыв про точки, он вернулся в свою комнату, обдумывая увиденное и вспоминая слова ботаника Джеймса Колпи о том, что, если родители спят голышом, жди братика или сестренку. Северус тогда пытался спорить с Колпи и даже приводил доводы, что его родители уж точно не такие и еще детей заводить не собираются.
− Да и вообще, что за глупость, спать голым! − хмурясь, возражал он. − Я много раз видел их в пижаме.
− А звуков странных никогда не слышал? Будто они там на кровати прыгают, а тебя в это время отправляют смотреть телевизор. Еще и смеются, будто назло! — усмехался Джеймс. − Так вот, мне сестра рассказала, что на самом деле они занимаются лю-бо-вью. Потому что взрослые только так и развлекаются. Я сам видел, как парень моей сестры только и смотрел на ее грудь вместо телевизора, представляешь, гадость какая!
− Врешь ты все, − обиженно надулся тогда Северус, вспоминая, что подобные ситуации имели место и в его жизни.
− Не хочешь, не верь, − сказал Джеймс, пожимая плечами, − но знай, что от этого дела берутся дети. Это точно. Как голые взрослые вместе лягут, так все, жди прибавления. Мама моя вот вчера родила.
− А вот и враки! — радостно крикнул Северус, отбирая у соседа по парте свой карандаш и делая на полях тетради странный рисунок из круга и точек вокруг него. − Вот, смотри. Это яйцеклетка, а вокруг сперматозоиды. Они в нее попадают, и в животе мамы появляется ребенок. Мне папа рассказывал, а он врач, врачи не врут! А то, что ты говоришь, все враки!
Гордый собой, Северус захлопнул тетрадь, обозначая этим конец беседы и свою правоту.
«Ну, любят его родители по ночам драться подушками, а он вот собирает крышки от бутылок, у каждого может быть свое странное увлечение», − рассуждал он, давно смирившись со странностями родителей.
Вспомнив этот относительно недавний разговор, Северус, замерзая, залез обратно под одеяло и принялся напряженно думать.
«Получается, Джеймс был прав?! Но папа не мог мне врать, он врач, а врачи всегда говорят правду! — думал он, бросаясь от одной теории к другой. — Но ведь они точно были голыми. Хотя мама же вчера жгла на дворе одежду. Но зачем ей жечь пижаму?»
Занятый своими мыслями, он даже не заметил, как сам заснул, а проснувшиеся родители, довольно шумно пройдя вниз, загремели посудой на кухне, в четыре руки готовя завтрак и смеясь шуткам друг друга.
− Разбудишь Сева? — спросила Эйлин, целуя мужа в губы и обнимая его, будто посылает как минимум на другой конец города.
Молча кивнув, Тобиас обнял ее в ответ и прошел наверх, где, предварительно постучав, но не дождавшись ответа, тихонько приоткрыл дверь в детскую.
Северус лежал на кровати в обнимку со своим вечным медведем, порядком уже истрепанным, но очень нежно любимым. Тобиас засмотрелся на эту картину, радуясь тому, что у него есть такой замечательный сын, но стоило ему подойти поближе, как улыбка медленно погасла.
Нагнувшись, он насколько мог аккуратно осмотрел лицо и, аккуратно задрав рубашку пижамы, тело ребенка и, вздохнув, также тихо вышел из комнаты.
− Он идет? — спросила с улыбкой Эйлин, ставя на стол третью тарелку и не замечая погрустневшего лица мужа.
− У него ветряная оспа, − ответил Тобиас, − он еще недели две теперь никуда не пойдет.
Едва не выронив тарелку, Эйлин со страхом посмотрела на мужа, пытаясь вспомнить, что это такое, но на ум, как назло, приходила только драконья оспа.
− Это не страшно, особенно в его возрасте, просто очень неприятно. Хотя я читал в одном из моих учебников, что есть мазь, способная снимать зуд гораздо лучше, чем-то, что я могу предложить. Ты знаешь про эту мазь? − спросил он, аккуратно забирая тарелку из ее рук и обнимая за плечи.
− Да, вроде бы знаю и, наверное, даже имею, − она проворно вывернулась из объятий и, открыв дверь, которую из-за висящих на ней книг теперь можно было найти на стене, только если о ней знать, сбежала по лестнице в лабораторию.
− Вот, − сказала она, вернувшись несколько минут спустя и кладя на стол перед мужем банку с мазью и описание рецепта в книге. — Оно? Я вспомнила, как меня в детстве родители этим мазали, как раз когда прыщи по всему телу были. Да и спрос на нее хороший.
− Да, − довольно кивнул Тобиас, читая состав, и застонал, вспомнив, что, едва проснувшись, решил сводить Эйлин в кино.
− Что-то не так? — испуганно спросила она, садясь рядом и вглядываясь в пергамент.
− Нет, просто хотел сводить тебя в кино, как в день нашего первого свидания, а теперь… − он с досадой пожал плечами.
− А теперь посмотрим что-нибудь по телевизору. Или можно почитать друг другу. Что? — удивилась она, увидев странное выражение на лице Тобиаса. − Твои родители никогда не читали друг другу?
− Они и мне-то не читали, − пробормотал он, размышляя об этой странной для него идее, −, но попробовать можно. Только сперва нужно заняться Северусом.
Вооружившись банкой с мазью и ватой, он вошел в спальню сына и разбудил его, легонько погладив по щеке.
− Сев, − вполголоса позвал он, с умилением глядя как, морщась, тот открывает глаза и удивленно смотрит на отца, − привет.
− Я видел, что ты вернулся, − вместо приветствия ответил Северус, протирая глаза рукой и зевая, −, а еще на мне странные точки. Я думаю, что проклятье из-за конфет, надо маме сказать!
Он рванулся вперед, но Тобиас твердой рукой успел предотвратить маневр и вернуть сына на место.
− Это обычная ветрянка. Все ею болеют, и теперь пришла твоя очередь. Походишь немного с красными точками, и все будет в порядке. Даже чесаться не будут, видишь, — он показал на банку, − у мамы даже мазь нашлась нужная. Так что сам не заметишь, как все пройдет, а от температуры я тебе позже антибиотиков принесу.
− Опять колоть, − раздосадовано вздохнул Северус и, снимая пижаму, случайно бросил взгляд на грудь Тобиаса, видневшуюся из расстегнутой до середины вязаной кофты, и вспомнил увиденное утром.
− Зачем вам второй ребенок? − внезапно воскликнул он, снова вскакивая и едва не выбив у Тобиаса банку.
− Ребенок? — удивился он, решив, что из-за температуры у Северуса начался бред. − У нас уже есть ребенок, и это ты, другого нам пока не нужно.
Тобиас улыбнулся, но Северус выглядел уж очень встревоженным.
− Я видел, вы спали голыми! А Джеймс говорил мне, что, если родители спят голыми, будет ребенок! И ты врал про яйцеклетку! — сердито добавил Северус, смотря на папу исподлобья.
Тобиас только глаза прикрыл, старясь не рассмеяться и одновременно проклиная себя за такую везучесть.
«Надо же, − думал он, − почему подобные темы он всегда обсуждает именно со мной? И что за патологическая боязнь лжи?»
− Нет, я не врал, − спокойно сказал он.
− Значит, Колпи врал! Я так и знал! − победно подпрыгнул на кровати Северус.
− И он тоже не врал, − Тобиас устало опустил спичку с ватой на конце в банку и принялся обрабатывать точки на лице сына. − Что он конкретно говорил, этот твой Колпи?
Северус вкратце пересказал ему диалог, сделав особый акцент на недавно родившей матери Джеймса, как доказательство его слов.
− Сперматозоиды, − сказал Тобиас, осмысляя услышанное, − попадают в яйцеклетку именно благодаря акту любви между двумя взрослыми людьми. Но такое происходит далеко не всегда, и чаще всего, так как люди взрослые, они следят за подобными вещами при помощи различных защитных средств.
− Не рано ему такое рассказывать? — удивленно спросила Эйлин, пришедшая посмотреть на процедуру и заставшая самый конец рассказа мужа.
− Ну, он спросил, я ответил, − пожал плечами Тобиас, развернув озадаченного ребенка спиной и продолжая обработку.
− А зачем тогда этим заниматься, если не для детей? − обдумав слова отца, спросил Северус, почесывая зудящие прыщики на еще не обработанной руке.
− Вырастешь — узнаешь, − отрезала Эйлин и, округлив глаза, посмотрела на Тобиаса так, что тому без слов стало ясно ее нежелание углубляться в данную тему.
− Но вы точно не заведете еще ребенка? — на всякий случай уточнил Северус, косясь на маму. Но та, к его и Тобиаса удивлению, мечтательно улыбнулась и, потрепав сына по голове, забрала несколько вещей для стирки и вышла из комнаты.