– По крайней мере, тебе предстоит летний отдых. А нам учителя дали подробные списки книг и планы заданий, чтобы «занять нас» на время каникул. Июль – месяц греческой мифологии. Ура.
Мы с Джудом отвечаем ей потрясенными взглядами. Мы сидим за угловым столиком в «Энканто», нашем любимом кафе на Мейн-стрит. Здесь бывает довольно много туристов, потому что пляж совсем рядом, часть его даже видна из окон. Но переполненным кафе бывает только по выходным, что делает его идеальным местом для тихих посиделок после уроков. Да и еда здесь – сочетание мексиканской и пуэрториканской кухни – просто потрясающая. К тому же Карлос, хозяин заведения, угощает нас бесплатной газировкой и приносит сколько угодно чипсов и сальсы. И никогда не жалуется на то, что мы занимаем популярный угловой стол. Честно говоря, я думаю, что ему нравится наша компания, даже если мы заказываем еду только в интервале от трех до шести пополудни, когда фирменные закуски подают за полцены.
– Что такое? – спрашивает Ари, наконец заметив наши взгляды.
– Я бы в любое время предпочел изучать греческую мифологию вместо планктона, – говорит Джуд, кивая на иллюстрацию в учебнике.
Ари фыркает в своей фирменной вы-ребята-не-догоняете манере. И, надо признать, так оно и есть. С тех пор как мы познакомились почти четыре года назад, у нас не утихают споры о том, что хуже – учиться в престижной частной школе Святой Агнессы или в нашей, Фортуна-Бич. Типичная история из серии «где трава зеленее». Мы с Джудом вечно завидуем малопонятным темам и планам уроков, на которые жалуется Ари. Ну, скажем, «Как трансконтинентальная торговля специями изменила ход истории» или «Влияние язычества на современные религиозные традиции». Ари же тоскует по подростковой «нормальности» с убогими столовскими обедами и отсутствием необходимости носить школьную форму.
Что, на мой взгляд, вполне справедливо.
Однако Ари не отрицает, что музыкальная программа в школе Святой Агнессы не может сравниться ни с одной государственной школой. Если бы не специализированные занятия по теории музыки и композиции, подозреваю, что Ари умоляла бы родителей перевести ее в другую школу.
Мы с Джудом возвращаемся к своим записям, а Ари обращает внимание на двух женщин за десертом, сидящих за соседним столиком. Перед Ари лежит раскрытый блокнот, а ее лицо становится задумчивым. Так бывает, когда она пытается подобрать рифму, сочиняя очередную песню. Я представляю себе балладу о кокосовом пудинге и первой любви. Почти все песни Ари посвящены ранней любви. Или страданиям из-за того, что в любви что-то пошло не так. Третьего не дано. Хотя, думаю, это можно сказать почти обо всех песнях.
Я перечитываю задание еще раз, надеясь, что это натолкнет меня на какую-нибудь идею. Двести пятьдесят слов о том, какие виды адаптации к жизни под водой могут быть полезны в нашей наземной среде обитания. Задание несложное. Мне следовало бы разобраться с ним еще час назад. Но после нескольких бессонных ночей, посвященных докладу об экотуризме, я чувствую себя так, словно мозг пропустили через мясорубку.
– Вот, нашел! Гигантская акула!
Джуд показывает мне картинку в учебнике. На снимке изображена поистине ужасающая акула с широко открытой пастью-пещерой, обнажающей не только огромные острые зубы, а как будто ее скелет, грудную клетку или что-то еще, уходящее вглубь тела. Это напоминает мне сцену, в которой кит проглотил Пиноккио.
– Она плавает у самой поверхности воды, подхватывая все, что попадается на пути.
– И чем это могло бы быть полезно тебе? – спрашиваю я.
– Эффективностью. Любая еда, мимо которой я прохожу, могла бы просто попадать мне в горло. Мне бы не приходилось жевать или останавливаться, чтобы поесть. – Он делает паузу, и его взгляд становится задумчивым. – На самом деле, из этого мог бы получиться отличный монстр подземелий.
– Лучше сказать, отвратительное чудовище, – замечаю я.
Он пожимает плечами и делает пометку в блокноте, который всегда у него под рукой.
– Кажется, кто-то из нас помешан на тайм-менеджменте.
Он в чем-то прав. Я ворчу и в шестой раз пролистываю учебник, а Джуд тянет к себе наш общий ноутбук. Вместо того чтобы открыть новый документ, он просто удаляет мое имя наверху, заменяет его своим и начинает печатать.
– Вот вам подкрепление, рабочие пчелки. – Карлос появляется с корзинкой кукурузных чипсов, гуакамоле и двумя видами сальсы. Сладкая сальса на основе гуайявы – для меня и Джуда, а ужасно острая, псевдомазохистская (чего ради проделывать с собой такое?) – для Ари.
– Учеба еще не закончилась?